18 февраля - день мученической кончины священника Тихвинского Введенского женского монастыря Николая Васильевского. Ровно 90 лет назад, 18 февраля 1931 года, приговор тройки ПП ОГПУ в ЛВО от 10 февраля 1931 года - "расстрелять" - был приведен в исполнение. Отцу Николаю шел 74-й год.
Наверное, не было в нашем городе в то время человека, который бы не знал его. Отец Николай более четырех десятилетий был священником Введенского женского монастыря, несколько лет представлял духовенство в Городской думе, принимал участие в работе комиссии по устройству Тихвинского духовного училища, а после его открытия являлся членом его правления. Более 35 лет он был законоучителем в Тихвинской женской прогимназии (с 1909 года - гимназии) и основал школу грамоты для крестьянских детей в Кайваксе.
Арестовали отца Николая 6 января в преддверии одного из самых главных и любимых христианских праздников - Рождества Христова. С тех пор он содержался в тюрьме под названием Исправтруддом, располагавшейся по иронии судьбы на территории бывшего Введенского монастыря, в котором отец Николай столько лет служил Богу и людям верой и правдой.
Ранним утром 14 февраля, когда город еще спал, накануне другого двунадесятого праздника ― Сретения, дежурный охранник Тихвинского Исправтруддома приказал ему быстро собраться и отвел священника к выходу. Выйдя на свежий воздух, отец Николай зашелся сильнейшим кашлем: он уже давно страдал бронхильной астмой. А сорок дней, проведенных в переполненной тюремной камере (заключенных было в три раза больше нормы), еще более усугубили и без того его слабое здоровье.
От остальной территории бывшего Введенского женского монастыря Исправтруддом был огорожен высоким сплошным забором. До 1917 года отец Николай мог бы с закрытыми глазами найти путь к каждому из трех храмов обители. За долгие годы служения в монастыре он досконально изучил каждую тропинку, каждое деревце, каждый кустик и даже, кажется, камешек на дороге. 49 лет назад, 4 февраля 1882 года, он впервые служил в этой обители Литургию. Какими же красивыми и величественными были тогда ее храмы! А сейчас, в 1931 году, в теплом храме Рождества Богородицы хранились строительные материалы, а Введенский собор был превращен в склад овса. На паперти собора стояли станки производственной мастерской ФЗУ, основаниями для которых служили надгробные памятники с уничтоженного в 1927 году монастырского кладбища. Была стерта с лица земли маленькая могилка его первой дочери Машеньки, умершей в 7-месячном возрасте, не найти теперь ни могил родителей его жены, ни сотен других захоронений. Какое же варварское отношение к памяти предков! Мыслимо ли было такое раньше?!
Раздался приказ идти к входным воротам. Сколько раз за свою жизнь он проходил через них?! Не сосчитать. Теперь предстояло пройти уже в последний раз - это отец Николай знал наверняка. Попробуем представить, какие мысли и чувства вызвал у него этот последний путь по городу, давно ставшему родным.
Сквозь темноту февральского утра он смог разглядеть очертания монастырской часовни, стоящей прямо напротив входа в обитель. После революции она сначала была приспособлена под квартиры, год назад жильцов из нее выселили, превратив ее в ремонтные мастерские Исправтруддома.
Церковь Иова Многострадального. 1920-е
Из канцелярии тюрьмы, находившейся в здании бывшей монастырской гостиницы за стеной обители, выбежал с личными делами осужденных сотрудник Волховского оперсектора ОГПУ Рубаев, который будет их сопровождать. Пошли в сторону бывшей Богородицкой улицы, ныне Советской. Если идти прямо, не сворачивая, то можно было бы дойти до кладбища, где под стенами Иовской церкви покоился прах его старшего сына Алексея, трагически погибшего в результате несчастного случая почти 20 лет назад. Алеше было всего 28 лет. Через неделю после его кончины у него родился сын Георгий. Одному Богу ведомо, как они с матушкой пережили эту беду. Волосы тогда сразу побелели и у него, и у его Кати. Каждый раз, когда он служил в церкви Иова Многострадального, он непременно подходил к могиле сына.
Уже год, как по состоянию здоровья отец Николай вышел за штат, но по праздничным дням принимал участие в богослужениях. За это его и арестовали, обвиняя в том, что он исповедовал идеи иосифлянского религиозного течения, не признававшего "Декларацию" митрополита Сергия (Страгородского). За "уклонение в иосифлянский раскол" он, как и все другие иосифляне, был запрещен в служении митрополитом Серафимом (Чичаговым). Вот это обстоятельство не давало ему покоя. Ровно месяц назад он написал владыке покаянное письмо с просьбой снять запрет. Его пугала не сама смерть - страшно было умереть под запрещением. Но дошло ли прошение до адресата? Он не знал, что письмо даже не было отправлено, оно так и осталось лежать в уголовном деле… Не суждено ему было также узнать, что уже в наше время Русской Православной Церковью многие иосифляне будут прославлены в лике святых.
А путь к вокзалу продолжался… Повернули направо. Всего несколько шагов, и будет бывшая Богородицкая-Явленская улица, теперь носящая имя великого русского композитора. В какой-то паре сотен метров, сразу за домом Римских-Корсаковых, стоит его дом. Без малого полвека прожил он в нем со своей женой Екатериной, с которой они давно стали нераздельным единым целым, вырастили семерых детей, мечтали провести старость в покое, занимаясь внуками и домашним хозяйством. Но судьба распорядилась иначе. Последние 13 лет стали для семьи кошмаром. Их всех лишили гражданских прав, что влекло за собой множество проблем. Возникали трудности с получением пособий по безработице и пенсий, с карточками на продукты питания, которых "лишенцам" иногда просто не выдавали. Его самого как священника обложили высокими налогами, дети страдали от невозможности устроиться на работу.
Знает ли его милая Катенька, что его сейчас ведут в сторону вокзала и что им не суждено больше увидеться? Постарела она за последние годы, сдала, но для него она все такая же красавица, как и прежде. Он был рад, что рядом с ней сейчас была верная помощница по хозяйству и бывшая няня их детей Василисса Кукушкина, которую все в доме звали коротко Вассой. Когда следователь задал вопрос о составе семьи, отец Николай назвал и ее. Она давно стала для них родным человеком.
Перед Богородицким мостом он вдруг неожиданно увидел своих дочерей - Надюшу и Оленьку. Даже не увидел, а услышал, как они его окликнули: "Папа, папа, батюшка!". Окоченевшие от холода и ветра, с заплаканными лицами, они устремились к нему, но были остановлены конвоем. Его бедные девочки просидели всю ночь под мостом, вглядываясь в непроглядную тьму и прислушиваясь к каждому шороху. Накануне кто-то шепнул одной из них, что рано утром на железнодорожный вокзал поведут группу заключенных, в которой будет и батюшка, и они боялись упустить этот момент. Дочери пошли за колонной в сторону вокзала чуть в стороне.
Надежда и Ольга жили вместе с родителями. У Нади было уже два сынишки: Олег и Юрочка. Как-то сложится их жизнь? Красавица и умница Ольга замуж так пока и не вышла, что родителей беспокоило, ей было уже за 30. Она была единственной кормилицей в семье, работала кассиром в кинотеатре. Три другие дочери: Мария, Лидия и Вера - из Тихвина уехали. Он давно уже их не видел. Как же болела его душа за каждую!
Перешли Богородицкий мост через Тихвинку. Сразу за ним ворота, через которые тихвинцы и паломники с душевным трепетом направлялись к Успенскому собору с его главной святыней - чудотворной иконой Божией Матери. С тех пор, как монастырь захватили обновленцы, отец Николай там почти не бывал. Слева от ворот стояла бывшая часовня, посвященная иконе "Споручница грешных", в ней теперь что-то продавали. Справа от ворот здание бывшей богадельни, сейчас в нем находилась электростанция. А Скорбященскую церковь богадельни превратили лет пять назад в клуб.
А вот справа по Богородицкой улице и бывшее здание женской гимназии, в которой отец Николай с 1882 по 1914 годы - 32 года! - преподавал Закон Божий. Здесь же учились все его дочери. Здание было неприспособленным для занятий, места было мало, в классах было мрачно и холодно, но гимназистки учились с большим интересом и были очень старательными. Каждую из своих учениц он помнил. Сколько же их было? Много, очень много. В 1914 году гимназия переехала в новое здание, в котором ему довелось поработать только три года. После революции ее преобразовали в советскую школу, и предмет "Закон Божий" из учебного плана убрали.
Преподаватели и ученицы женской гимназии. Среди них священник Николай Васильевский
Налево - дом Аплоновых. Когда-то отец Николай любил заходить вместе с дочками в кондитерский магазин, расположенный на первом этаже, и смотреть на то, как они выбирают конфеты в разноцветных обертках или лакомятся мороженым. Рассказывали, что старший сын Аплоновых Сережа, совсем еще юный, большой умница, студент Богословских курсов, пару лет назад был арестован и выслан из Петрограда (язык не поворачивался произнести новое название) куда-то в Оренбургскую область.
Путь по Богородицкой продолжался… Не узнать теперь бывшую красавицу Реконьскую часовню, 40-метровая колокольня Спасо-Преображенского собора наполовину разрушена, а сам собор обезглавили и открыли в нем кинотеатр. 49 лет назад, 20 января 1882 года, он венчался в нем с 17-летней Катенькой Феофиловой - учительницей женской прогимназии. А 26 января 1912 году в этом же храме состоялось венчание его сына Алексея с Катенькой Кирилловой, тоже учительницей этой же гимназии. Как быстро пролетело время!
Городской сад… Когда-то отец Николай, будучи представителем духовенства в городской Думе, воспротивился постройке напротив Спасо-Преображенского собора так называемого "Народного дома". Для него было немыслимым, чтобы одновременно с церковным благовестом, или с совершаемыми в церкви Таинствами Бракосочетания или Крещения из находящегося поблизости здания раздавалось звучание духового оркестра, граммофонных записей или слышалось пение. Тогда его слово в городе что-то значило, и к нему прислушались.
Пересекли Каменную площадь, ныне Советскую, по направлению к Новгородской улице. Каждое здание на площади пробуждало в душе какие-либо воспоминания. Все тут до боли было родным. Но с каждым годом все меняется. Скоро тут планируют поставить еще один памятник человеку, которому люди стали поклоняться как идолу вместо Бога. Поговаривали, что первый в городе памятник Ленину, тот, что на железнодорожном вокзале, отлили из колоколов тихвинской тюремной церкви, а для постамента и тумб возле памятника использовали надгробия с кладбища Успенского монастыря.
Вот и Новгородская улица. Теперь до вокзала рукой подать, идти все по прямой. Прошли дом, в котором живет семья его младшего сына Михаила. Не увидел, но сердце подсказало, что в щелочку между задернутыми оконными шторами, обливаясь слезами, смотрела на проходящую мимо колонну арестантов его невестка Катя. Так уж получилось, что и его жена, и супруги его сыновей носили одинаковое имя. Его сына Михаила в городе не было. Только потому, что он сын священника, он был лишен гражданских прав: его не принимали на работу, а если принимали, то сокращали в первую очередь. Не принимались во внимание ни его участие в Первой мировой войне, ни его трехлетняя служба в Красной армии, ни его хорошее образование. Вернувшись в 1930 году из Карелии, он смог устроиться десятником по лесному хозяйству в Ефимовский лесхоз. Михаил был рад любой работе, потому надо было кормить семью, в которой подрастали две дочери, внучки отца Николая - Наташа и Лидочка.
Как бы медленно ни шли изможденные и обессиленные арестанты, но вот и вокзал, возле которого стояла большая толпа. Конечно, там собрались родные и близкие и других заключенных, чтобы успеть увидеть их и попрощаться. Но в памяти тихвинцев отложилось, что это было прощание именно с отцом Николаем. Милиции, несмотря на все старания, не сразу удалось разогнать людей. Тут были не только родные и друзья, но и бывшие прихожане Введенского монастыря и церкви Иова Многострадального, в которой он служил последнее время, и бывшие ученики духовного училища, и бывшие ученицы женской гимназии.
Подошел состав, направлявшийся в сторону Ленинграда. Отец Николай с трудом поднялся в так называемый "столыпинский вагон", прицепленный к пассажирскому поезду. Заключенных затолкали в огороженное железной решеткой купе. Лязгнул засов двери. Поезд тронулся. Что впереди? Сколько еще осталось жить? Завтра праздник Сретения Господня. Сретение - значит "встреча", встреча с Господом. "Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко...", - зазвучала в сердце молитва...
18 февраля 1931 года приговор тройки ОГПУ о высшей мере наказания (расстреле) был приведен в исполнение.
Заключением прокуратуры Ленинградской области от 5 октября 1989 года Николай Борисович Васильевский реабилитирован.
Никто не знает, где покоится прах отца Николая. Прийти к его могиле мы не можем, но каждый из нас может обратиться к Богу с молитвой: "Со святыми упокой, Господи, душу убиенного раба Твоего протоиерея Николая!"
Светлана Старшинина
