2
декабря 2021
Слово митрополита Санкт-Петербургского
и Ладожского Варсонофия
на Рождественских образовательных чтениях
Санкт-Петербургской епархии
на тему "К 350-летию со дня рождения Петра I:
секулярный мир и религиозность"
2 декабря 2021 г. 11:00
Синий зал епархиального управления
_____
Ваше Преосвященство, дорогой владыка Назарий,
уважаемая Наталия Геннадьевна [Путиловская],
уважаемые гости и участники Рождественских чтений,
дорогие отцы, братья и сестры!
Сердечно приветствую вас на наших традиционных Рождественских образовательных чтениях, тема которых приурочена к 350-летию со дня рождения выдающегося государственного деятеля - императора Петра Великого, которое мы будем отмечать в следующем году, и касается соотношения секулярного мира и религиозности.
Александр Сергеевич Пушкин, как всегда, метко сказал о Петре Первом, что он "Россию поднял на дыбы". В этих словах заключено глубокое понимание существа петровских нововведений.
С церковной точки зрения непросто говорить о личности императора Петра Великого, поскольку все его реформы в отношении Церкви были направлены против основной ее миссии - спасения человека и заботы о духовных ценностях. А государь, как известно, хотел видеть в Церкви, подобие социального института, приносящего именно материальную пользу государству, игнорируя сакральный характер ее устройства.
Конечно, с точки зрения земного устроения, заслуги Петра перед страной выдающиеся.
Оценивая деяния великого реформатора, необходимо сказать о предпосылках к ним.
В XVII веке цивилизованный мир коренным образом меняется. Во многих странах происходят перемены в экономике, политике и культуре, более тесно идёт взаимодействие, усиление влияние друг на друга в культурной, политической, экономической сферах.
Россия не была исключением. События Смутного времени второй половины XVI века оказали на государство непосредственное влияние. Речь Посполитая стала проводником многого нового, появившегося на Руси. Главным реформатором этого века стоит считать "тишайшего" царя Алексия Михайловича - отца Петра I. При нем происходит начало реформы, сближающей нас с западным миром. Среди прочего, например, можно указать ввод войсковых подразделений европейского строя или, например, появление в России русской оперы - невиданного ранее явления.
На фоне этого изменились отношения между государством и Церковью. Хотя разногласия между церковной и светской властью начались еще при Иоанне Грозном, но своего пика и разрешения полной победой последней достигли уже при Алексее Михайловиче.
Соборное уложение 1649 года зафиксировало несвободу Церкви в экономической сфере и в некоторых судебных вопросах. Патриарх Никон пытался вернуть утраченную независимость, но это закончилось его осуждением и низвержением на Большом Московском Соборе 1666 года. И если при следующем царе - Феодоре Алексеевиче - Церковь отчасти восстановила свои позиции (например, был упразднен Монастырский приказ, ведавший от государства экономическими вопросами Церкви), но говорить о реальной свободе Церкви уже не приходилось.
Разделения продолжались и после Смутного времени, почти за век так и не были преодолены. Все это осложнялось и партийной борьбой при дворе. Особенно выделяется противостояние Милославских и Нарышкиных, которое заметно повлияло на жизнь Петра.
Петр вступил на престол уже с программой действий. Молодого царя, знакомого с укладом европейских стран, не устраивал темп развития государства, заложенный отцом. И он кардинально его ускорил, предполагая не просто все преобразовать, а попросту заменить новым. В этом смысле А.И. Солженицын считает его не реформатором, а революционером.
Цивилизационная революция Петра заключалась в освоении западных наук и технологий, однако вопреки собственной полупротестантской идеологии - император переформатировал отечественную интеллигенцию, оставив почти нетронутым многомиллионный русский народ. В результате дворянство стало европейским, а народ как был, так и остался русским. Именно эта двойственность позволила сохранить фундаментальную для нашей страны классическую религиозную и культурную установку.
После смерти Патриарха Адриана в 1701 году Петр не только восстановил Монастырский приказ, но и запретил выборы нового Предстоятеля Русской Церкви. Местоблюстителем патриаршего престола был поставлен митрополит Стефан (Яворский), происходивший из шляхетской семьи и получивший католическое образование. Петру было важно, что он не стремился к возвышению церковной власти.
Отмена института патриаршества обезглавила Русскую Церковь и привела к дальнейшей бюрократизации церковной жизни, что в итоге сыграла роковую роль в революции 1917 года.
Во время тяжелой Северной войны Церковь помогала Петру средствами монастырей и приходов. Поскольку пользу в монастырях он не видел, было запрещено принимать в обители молодых людей, способных приносить пользы государству. Также повсеместно, кроме Санкт-Петербурга, было запрещено церковное строительство.
Преобразования Царя вызывали сопротивление недовольных, которые видели в его сыне - Алексее Петровиче - своего предводителя, человека европейски образованного, стремившегося к реформам, но несогласного с отцом в революционном способе их воплощения. Пострадали многие сторонники его "партии", в том числе епископ Ростовский и Ярославский Досифей, духовник царевича протопоп Иаков Игнатьев и другие.
При этом религиозность Петра Великого не подвергается сомнению. Он регулярно посещал службы, пел на клиросе, все дела начинал с молитвы и благословения, победы отмечал торжественными службами, а также строил храмы и монастыри.
Несмотря на множество указов, касающихся Церкви, единого видения у Петра Первого не было. Однако в 1718 году появляется архимандрит Феофан (Прокопович), ректор Киево-Могилянской академии, человек чрезвычайно образованный для своего времени. По значению его можно поставить в один ряд с петровскими сподвижниками: Меншиковым, Апраксиным, Шереметевым, Головиным и Толстым.
Поводом к знакомству государя с архимандритом Феофаном стало написание им панегирика в честь Полтавской победы, который понравился царю. Он был преданным сторонником преобразований Петра I, который сначала доверил ему Киевскую академию, а затем назначил епископом Псковским и Нарвским, оставив при дворе в столице.
Результатом их бесед стал Духовный регламент, который письменно изложил, будучи епископом, сам Феофан, а Петр собственноручно редактировал. Чтобы Духовный регламент имел каноническую силу, Петр заручился подписями 19 епископов, 48 архимандритов, 15 игуменов и 5 иеромонахов. Упомянутый документ был продиктован исключительно пользой государства и лежал в основе управления Российской Церковью вплоть до 1917 года.
Одной из кардинальных реформ Петра стало учреждение Святейшего Правительствующего Синода, или Духовной коллегии, основательно изменившее управление в Русской Церкви. Внешне имея отсылку к соборности, по сути таковым оно не было. Монарх полностью подчинил Церковь государству, сделав ее одним из его министерств.
Церковь не могла свободно распоряжаться своим имуществом. Хотя это не было новостью, но кодификация такого установления стала основой права государства и дальше вмешиваться в имущественные церковные отношения. Апофеозом стала секуляризация 1764 года, проведенная Екатериной II.
Монастыри были поставлены в сложное положение, поскольку Петр усматривал в них "бесполезность" для дел государственных. Это было сугубо европейское утилитарное понимание монашества. Монахи должны трудиться, а не пребывать в праздности и жить на монастырскую ренту. Мужчинам разрешалось уходить в монастырь не ранее 30 лет, а женщинам запрещалось давать окончательные обеты безбрачия до 50 лет.
Если сравнивать с католическим взглядом на монастыри, то они должны приносить пользу миссии Церкви, а протестантство вообще не видело в них никакой пользы.
Петр, конечно, не хотел уничтожать это древнее церковное установление, но стремился включить его в государственную машину. Эти жесткие ограничения, с одной стороны, не дали возможность духовно настроенным подданным находить путь спасения в монашеском образе жизни, но, с другой, начали процесс по упразднению многих монастырей (как, действительно, находящихся в упадке, так и вполне устойчивых в материальной и духовной жизни). Подобное установление было направлено (в числе прочих) на развитие государственного мышления у людей.
В этом ключе важно и отношение Петра к старообрядчеству. Поскольку уврачевать раскол в конце XVII века ни Русская Церковь, ни Царь не смогли, а старообрядцы этого не хотели, то разделение пошло еще дальше. При Петре противление раскольников рассматривалось уже не в церковно-каноническом ключе, а в государственном. Они фактически стали политическими преступниками, и Церковь была обязана выполнять в отношении их функции надзорного органа.
Вмешательство государя не смогло излечить эту тяжелую болезнь, но, наоборот, ее обострила. Лишь на рубеже XVIII и XIX веков император Павел I санкционировал первые попытки к сближению Русской Церкви с приверженцами старого обряда.
Среди безусловно положительного в деятельности Петра следует отметить его внимание к просвещению. В этом, по его мнению, должна быть главная функция Церкви. Просвещение объявлялось высшей ценностью. Главные учебные заведения должны были устраиваться при монастырях и в больших соборах.
История духовных школ в Санкт-Петербурге традиционно отсчитывается с 11 (22) июля 1721 года, когда архиепископ Феодосий (Яновский) распорядился учредить при Александро-Невском монастыре "славенскую школу". Это действие вполне вписывалось в царскую и церковную политику создания в новой столице центра просвещения. Первоначально предполагалось сделать таковым всю обитель, но в итоге этим центром, а точнее, зерном, стала основанная при монастыре школа.
К тому моменту в Санкт-Петербург из Москвы была переведена Школа математических и навигацких наук, правопреемниками которой себя называют многие современные военные учебные заведения. Славенская же школа дала начало становлению разных духовных и светских образовательных учреждений. Как и многое при Петре I, школы в Российской империи были объявлены всесословными (для представителей духовного сословия - обязательными). Таковыми были не только петербургская школа, но и Славяно-греко-латинская академия в Москве, а также подобные школы в других городах. Наследница Александро-Невской славенской школы - Санкт-Петербургская духовная академия.
К началу XX века Российская империя была покрыта сетью духовных учебных заведений всех уровней, начиная от церковно-приходской школы, которая дополняла систему Министерства народного просвещения, а иногда и являлась единственным проводником образования, заканчивая духовными академиями, научная деятельность которых получила мировое признание в лице своих выдающихся богословов, историков, библеистов.
Подытоживая сказанное, можно сделать такие выводы: став частью государственной системы, Церковь не имела большого влияния на решение важных вопросов. Инициатор же этих реформ остается для одних разрушителем устоев Святой Руси, а для других - реформатором и создателем славы Российской империи.
Конечно, невозможно дать однозначную оценку деятельности Петра Великого, в том числе в церковной сфере.
Ни одна реформа не может быть проведена без учета сложившихся особенностей. Тем более нельзя применять метод внешнего шаблона. Об этом метко говорит Александр Исаевич Солженицын: "Петр не возвысился до понимания, что нельзя переносить с Запада отдельные результаты цивилизации и культуры, упуская ту психическую атмосферу, в которой они там созрели. По нынешнему опыту человечества мы можем видеть, что никакие материальные и экономические "прыжки" не вознаграждают потерь, понесенных в духе".
Нам постоянно приходится делать судьбоносный выбор между восхождением и нисхождением, между богоцентричностью и приземленностью.
Мы видим, что Церковь смогла преодолеть большинство негативных последствий и не потеряла своей внутренней свободы, зиждимой на Христе. Многие архиереи, будучи людьми своего времени, возвышали голос в защиту многовекового канонического устройства Церкви.
Нельзя назвать Синодальную эпоху временем упадка Церкви, поскольку мы видим примеры возрождения многих сторон жизни, которые замерли еще до Петра. И особенно это касается духовного образования.
К началу XIX века стала устойчивой тенденция возрождения монашеской жизни во всех ее сферах (от духовной до экономической). Стоит сказать и о подъеме духовного самосознания: Федор Михайлович Достоевский был плодом именно Синодальной эпохи.
Эпоха Петра принесла много беспокойства для Церкви, однако Церковь оказавшись в непростом положении в синодальный период, сумела не выродиться духовно, став светским учреждением, явилась училищем просвещения и сохранила центр своего бытия - веру в Бога, которую и засвидетельствовала тысячами новомученников и исповедников в XX веке.
Пройдя сложный исторический путь, Русская Церковь живет сейчас в свободном государстве, занимается широкой просветительской и общественной деятельностью, образованием, социальным служением. Ни в какое иное время не была наша Церковь такой свободной, как сегодня.
Вся деятельность Церкви направлена на вертикальное измерение человеческой жизни, не отвергается при этом и горизонтальное земное измерение со всеми достижениями цивилизации, облегчающими человеческую жизнь. Не предпочитая одно другому, наша страна, как на двух крыльях, должна идти по тому историческому пути, который ей уготовал Господь.
Благодарю за внимание.
и Ладожского Варсонофия
на Рождественских образовательных чтениях
Санкт-Петербургской епархии
на тему "К 350-летию со дня рождения Петра I:
секулярный мир и религиозность"
2 декабря 2021 г. 11:00
Синий зал епархиального управления
_____
Ваше Преосвященство, дорогой владыка Назарий,
уважаемая Наталия Геннадьевна [Путиловская],
уважаемые гости и участники Рождественских чтений,
дорогие отцы, братья и сестры!
Сердечно приветствую вас на наших традиционных Рождественских образовательных чтениях, тема которых приурочена к 350-летию со дня рождения выдающегося государственного деятеля - императора Петра Великого, которое мы будем отмечать в следующем году, и касается соотношения секулярного мира и религиозности.
Александр Сергеевич Пушкин, как всегда, метко сказал о Петре Первом, что он "Россию поднял на дыбы". В этих словах заключено глубокое понимание существа петровских нововведений.
С церковной точки зрения непросто говорить о личности императора Петра Великого, поскольку все его реформы в отношении Церкви были направлены против основной ее миссии - спасения человека и заботы о духовных ценностях. А государь, как известно, хотел видеть в Церкви, подобие социального института, приносящего именно материальную пользу государству, игнорируя сакральный характер ее устройства.
Конечно, с точки зрения земного устроения, заслуги Петра перед страной выдающиеся.
Оценивая деяния великого реформатора, необходимо сказать о предпосылках к ним.
В XVII веке цивилизованный мир коренным образом меняется. Во многих странах происходят перемены в экономике, политике и культуре, более тесно идёт взаимодействие, усиление влияние друг на друга в культурной, политической, экономической сферах.
Россия не была исключением. События Смутного времени второй половины XVI века оказали на государство непосредственное влияние. Речь Посполитая стала проводником многого нового, появившегося на Руси. Главным реформатором этого века стоит считать "тишайшего" царя Алексия Михайловича - отца Петра I. При нем происходит начало реформы, сближающей нас с западным миром. Среди прочего, например, можно указать ввод войсковых подразделений европейского строя или, например, появление в России русской оперы - невиданного ранее явления.
На фоне этого изменились отношения между государством и Церковью. Хотя разногласия между церковной и светской властью начались еще при Иоанне Грозном, но своего пика и разрешения полной победой последней достигли уже при Алексее Михайловиче.
Соборное уложение 1649 года зафиксировало несвободу Церкви в экономической сфере и в некоторых судебных вопросах. Патриарх Никон пытался вернуть утраченную независимость, но это закончилось его осуждением и низвержением на Большом Московском Соборе 1666 года. И если при следующем царе - Феодоре Алексеевиче - Церковь отчасти восстановила свои позиции (например, был упразднен Монастырский приказ, ведавший от государства экономическими вопросами Церкви), но говорить о реальной свободе Церкви уже не приходилось.
Разделения продолжались и после Смутного времени, почти за век так и не были преодолены. Все это осложнялось и партийной борьбой при дворе. Особенно выделяется противостояние Милославских и Нарышкиных, которое заметно повлияло на жизнь Петра.
Петр вступил на престол уже с программой действий. Молодого царя, знакомого с укладом европейских стран, не устраивал темп развития государства, заложенный отцом. И он кардинально его ускорил, предполагая не просто все преобразовать, а попросту заменить новым. В этом смысле А.И. Солженицын считает его не реформатором, а революционером.
Цивилизационная революция Петра заключалась в освоении западных наук и технологий, однако вопреки собственной полупротестантской идеологии - император переформатировал отечественную интеллигенцию, оставив почти нетронутым многомиллионный русский народ. В результате дворянство стало европейским, а народ как был, так и остался русским. Именно эта двойственность позволила сохранить фундаментальную для нашей страны классическую религиозную и культурную установку.
После смерти Патриарха Адриана в 1701 году Петр не только восстановил Монастырский приказ, но и запретил выборы нового Предстоятеля Русской Церкви. Местоблюстителем патриаршего престола был поставлен митрополит Стефан (Яворский), происходивший из шляхетской семьи и получивший католическое образование. Петру было важно, что он не стремился к возвышению церковной власти.
Отмена института патриаршества обезглавила Русскую Церковь и привела к дальнейшей бюрократизации церковной жизни, что в итоге сыграла роковую роль в революции 1917 года.
Во время тяжелой Северной войны Церковь помогала Петру средствами монастырей и приходов. Поскольку пользу в монастырях он не видел, было запрещено принимать в обители молодых людей, способных приносить пользы государству. Также повсеместно, кроме Санкт-Петербурга, было запрещено церковное строительство.
Преобразования Царя вызывали сопротивление недовольных, которые видели в его сыне - Алексее Петровиче - своего предводителя, человека европейски образованного, стремившегося к реформам, но несогласного с отцом в революционном способе их воплощения. Пострадали многие сторонники его "партии", в том числе епископ Ростовский и Ярославский Досифей, духовник царевича протопоп Иаков Игнатьев и другие.
При этом религиозность Петра Великого не подвергается сомнению. Он регулярно посещал службы, пел на клиросе, все дела начинал с молитвы и благословения, победы отмечал торжественными службами, а также строил храмы и монастыри.
Несмотря на множество указов, касающихся Церкви, единого видения у Петра Первого не было. Однако в 1718 году появляется архимандрит Феофан (Прокопович), ректор Киево-Могилянской академии, человек чрезвычайно образованный для своего времени. По значению его можно поставить в один ряд с петровскими сподвижниками: Меншиковым, Апраксиным, Шереметевым, Головиным и Толстым.
Поводом к знакомству государя с архимандритом Феофаном стало написание им панегирика в честь Полтавской победы, который понравился царю. Он был преданным сторонником преобразований Петра I, который сначала доверил ему Киевскую академию, а затем назначил епископом Псковским и Нарвским, оставив при дворе в столице.
Результатом их бесед стал Духовный регламент, который письменно изложил, будучи епископом, сам Феофан, а Петр собственноручно редактировал. Чтобы Духовный регламент имел каноническую силу, Петр заручился подписями 19 епископов, 48 архимандритов, 15 игуменов и 5 иеромонахов. Упомянутый документ был продиктован исключительно пользой государства и лежал в основе управления Российской Церковью вплоть до 1917 года.
Одной из кардинальных реформ Петра стало учреждение Святейшего Правительствующего Синода, или Духовной коллегии, основательно изменившее управление в Русской Церкви. Внешне имея отсылку к соборности, по сути таковым оно не было. Монарх полностью подчинил Церковь государству, сделав ее одним из его министерств.
Церковь не могла свободно распоряжаться своим имуществом. Хотя это не было новостью, но кодификация такого установления стала основой права государства и дальше вмешиваться в имущественные церковные отношения. Апофеозом стала секуляризация 1764 года, проведенная Екатериной II.
Монастыри были поставлены в сложное положение, поскольку Петр усматривал в них "бесполезность" для дел государственных. Это было сугубо европейское утилитарное понимание монашества. Монахи должны трудиться, а не пребывать в праздности и жить на монастырскую ренту. Мужчинам разрешалось уходить в монастырь не ранее 30 лет, а женщинам запрещалось давать окончательные обеты безбрачия до 50 лет.
Если сравнивать с католическим взглядом на монастыри, то они должны приносить пользу миссии Церкви, а протестантство вообще не видело в них никакой пользы.
Петр, конечно, не хотел уничтожать это древнее церковное установление, но стремился включить его в государственную машину. Эти жесткие ограничения, с одной стороны, не дали возможность духовно настроенным подданным находить путь спасения в монашеском образе жизни, но, с другой, начали процесс по упразднению многих монастырей (как, действительно, находящихся в упадке, так и вполне устойчивых в материальной и духовной жизни). Подобное установление было направлено (в числе прочих) на развитие государственного мышления у людей.
В этом ключе важно и отношение Петра к старообрядчеству. Поскольку уврачевать раскол в конце XVII века ни Русская Церковь, ни Царь не смогли, а старообрядцы этого не хотели, то разделение пошло еще дальше. При Петре противление раскольников рассматривалось уже не в церковно-каноническом ключе, а в государственном. Они фактически стали политическими преступниками, и Церковь была обязана выполнять в отношении их функции надзорного органа.
Вмешательство государя не смогло излечить эту тяжелую болезнь, но, наоборот, ее обострила. Лишь на рубеже XVIII и XIX веков император Павел I санкционировал первые попытки к сближению Русской Церкви с приверженцами старого обряда.
Среди безусловно положительного в деятельности Петра следует отметить его внимание к просвещению. В этом, по его мнению, должна быть главная функция Церкви. Просвещение объявлялось высшей ценностью. Главные учебные заведения должны были устраиваться при монастырях и в больших соборах.
История духовных школ в Санкт-Петербурге традиционно отсчитывается с 11 (22) июля 1721 года, когда архиепископ Феодосий (Яновский) распорядился учредить при Александро-Невском монастыре "славенскую школу". Это действие вполне вписывалось в царскую и церковную политику создания в новой столице центра просвещения. Первоначально предполагалось сделать таковым всю обитель, но в итоге этим центром, а точнее, зерном, стала основанная при монастыре школа.
К тому моменту в Санкт-Петербург из Москвы была переведена Школа математических и навигацких наук, правопреемниками которой себя называют многие современные военные учебные заведения. Славенская же школа дала начало становлению разных духовных и светских образовательных учреждений. Как и многое при Петре I, школы в Российской империи были объявлены всесословными (для представителей духовного сословия - обязательными). Таковыми были не только петербургская школа, но и Славяно-греко-латинская академия в Москве, а также подобные школы в других городах. Наследница Александро-Невской славенской школы - Санкт-Петербургская духовная академия.
К началу XX века Российская империя была покрыта сетью духовных учебных заведений всех уровней, начиная от церковно-приходской школы, которая дополняла систему Министерства народного просвещения, а иногда и являлась единственным проводником образования, заканчивая духовными академиями, научная деятельность которых получила мировое признание в лице своих выдающихся богословов, историков, библеистов.
Подытоживая сказанное, можно сделать такие выводы: став частью государственной системы, Церковь не имела большого влияния на решение важных вопросов. Инициатор же этих реформ остается для одних разрушителем устоев Святой Руси, а для других - реформатором и создателем славы Российской империи.
Конечно, невозможно дать однозначную оценку деятельности Петра Великого, в том числе в церковной сфере.
Ни одна реформа не может быть проведена без учета сложившихся особенностей. Тем более нельзя применять метод внешнего шаблона. Об этом метко говорит Александр Исаевич Солженицын: "Петр не возвысился до понимания, что нельзя переносить с Запада отдельные результаты цивилизации и культуры, упуская ту психическую атмосферу, в которой они там созрели. По нынешнему опыту человечества мы можем видеть, что никакие материальные и экономические "прыжки" не вознаграждают потерь, понесенных в духе".
Нам постоянно приходится делать судьбоносный выбор между восхождением и нисхождением, между богоцентричностью и приземленностью.
Мы видим, что Церковь смогла преодолеть большинство негативных последствий и не потеряла своей внутренней свободы, зиждимой на Христе. Многие архиереи, будучи людьми своего времени, возвышали голос в защиту многовекового канонического устройства Церкви.
Нельзя назвать Синодальную эпоху временем упадка Церкви, поскольку мы видим примеры возрождения многих сторон жизни, которые замерли еще до Петра. И особенно это касается духовного образования.
К началу XIX века стала устойчивой тенденция возрождения монашеской жизни во всех ее сферах (от духовной до экономической). Стоит сказать и о подъеме духовного самосознания: Федор Михайлович Достоевский был плодом именно Синодальной эпохи.
Эпоха Петра принесла много беспокойства для Церкви, однако Церковь оказавшись в непростом положении в синодальный период, сумела не выродиться духовно, став светским учреждением, явилась училищем просвещения и сохранила центр своего бытия - веру в Бога, которую и засвидетельствовала тысячами новомученников и исповедников в XX веке.
Пройдя сложный исторический путь, Русская Церковь живет сейчас в свободном государстве, занимается широкой просветительской и общественной деятельностью, образованием, социальным служением. Ни в какое иное время не была наша Церковь такой свободной, как сегодня.
Вся деятельность Церкви направлена на вертикальное измерение человеческой жизни, не отвергается при этом и горизонтальное земное измерение со всеми достижениями цивилизации, облегчающими человеческую жизнь. Не предпочитая одно другому, наша страна, как на двух крыльях, должна идти по тому историческому пути, который ей уготовал Господь.
Благодарю за внимание.
