Его иконы поражают необыкновенной жизнерадостностью, яркими красками и живыми, выразительными деталями в гармоничном соединении со строгим каноном. Эклектика и элементы модерна в произведениях Георгия Панайотова легко и органично сочетаются с традициями византийской и древнерусской иконописи, позволяя по-новому взглянуть на таинственный мир иконы. Таковы жизнеутверждающая и полная света работа "Господь и Адам дают имена животным", изображение ангела-хранителя в сиреневых одеждах, трепетно склонившегося над младенцем на золотом фоне, и многие другие уникальные произведения.
Молодой и горячо признанный искусствоведами мастер к
Георгий - уроженец Белоруссии. В пятилетнем возрасте он оказался на родине отца - в Болгарии. В Велико Тырново, когда мальчику было 5 лет, состоялось его первое знакомство с иконописным искусством. Георгий с мамой гуляли по городу и зашли в ателье (мастерскую) иконописца Рашко Бонева.
Прелесть болгарских ателье заключается в том, что в них можно посмотреть, как работает мастер, пообщаться с ним. Георгия поразило, что такая красота может создаваться человеком. Мастер подарил мальчику маленькую дощечку, подготовленную к нанесению изображения. Вскоре юный художник приступил к созданию своего первого образа - Христа Пантократора.
- Георгий, скажите, какие у вас остались впечатления от первого соприкосновения с иконописью?
- Поразил процесс написания иконы. Обычно видишь их уже готовыми в храме, а здесь я впервые наблюдал, как они создаются. Как наклеивается позолота, рисуются лики и одежды, грунтуется и шлифуется доска - все это сразу стало мне очень интересным.
- А что Вас привлекает в написании икон?
- Каждый раз открываешь для себя что-то новое. Раскрыть историю святого, которого пишешь, посмотреть его изображения, выбрать наиболее понравившееся и сделать, например, с него копию. Это чувство открытия сохраняется у меня до сих пор.
Это ощущение возникает каждый раз, когда путешествуешь, смотришь на старые памятники или на современные иконы. Интересно узнавание чего-то старого в новых работах.
- Как надо готовиться к работе - молиться, поститься?
- Да, конечно. Но первым делом нужно много прочитать о святом, которого пишешь. Перед началом работы надо определиться с деталями и тонкостями того или иного извода.
- Бывает ли такое, что Вас просят написать икону какого-то святого, а он Вам не близок?
- Скорее просто бывают святые, про которых ничего не знаешь. Поэтому интересно работать и с такими заказами тоже. Например, не было разработано иконографии святого Тимофея Воронежского Святогорского. Была икона, которая изображает чудо явления иконы Божией Матери отроку Тимофею. Но она скорее иллюстративна, показывает сам сюжет: святой Тимофей изображен со спины и является как будто второстепенным персонажем. Важно само действие - явление иконы. А в моей работе задача была иная: сделать образ святого персональным, разместить его портретное изображение. И тогда я начал раскапывать про него исторические материалы.
Оказалось, что Александр Пушкин брал прототипом для некоторых героев своих произведений этого отрока - он тоже жил в этой местности. Образ русоволосого пастушка со светлыми глазами, в белой рубахе, подпоясанного веревкой, часто встречается в русском искусстве - от иллюстраций к детским сказкам до федоскинских шкатулок.
- А какова история иконы, на которой изображены Александр Пушкин и митрополит Филарет?
- Образ интересен тем, что он был разработан иконописцем архимандритом Зеноном (Теодором), который решил аллегорически написать Пушкина не столько в одеждах XIX века, а в образе античного поэта - с лирой в руках, лавровым венком и в тунике. Действительно, Пушкин и митрополит Филарет общались - сохранились их стихотворные письма. Поэт писал в стихах, а митрополит, перефразируя его стихи, отвечал также в стихотворной форме. Моей задачей было разработать этот небольшой рисунок и адаптировать его под большой формат, сделать монументальнее, тяжеловеснее.
- Значит, на иконах могут быть изображены не только святые?
- Конечно. Если мы возьмем житийные сцены, то на иконах могут быть изображены мучители святого, грешники или его друзья. На иконе может быть изображено все, что угодно, только это должно быть богословски оправдано.
- Как удается иконописцу в рамках строгого канона проявлять свое творческое начало?
- Рассматривая древние образцы, понимаешь, что для иконописца канон был как чужой язык. Когда изучаешь иностранный язык, сначала учишь слова, потом делаешь из них словосочетания, выражаешься заученными фразами, а уже потом сам начинаешь думать на этом языке. И получается, что органично выражаешь мысли.
Так и в иконописи. Когда к тебе приходит глубокое понимание языка иконописи и начинаешь на нем свободно говорить, понимаешь, что многое можешь себе позволить в рамках канона. Интересно одно изображение святого Георгия на болгарской фреске XVI века:.он дрался с драконом, а потом сел на трон - и у него развязана портянка.
- Икона ведь воспринимается как что-то строгое, аскетичное. А такие живые детали не противоречат канону?
- Интересно, что на Руси иконы всегда так воспринимались - это было нечто незнакомое для народа. С принятием христианства люди стали с трепетом и опаской относиться и к воспринятой культуре. У греков же иконография зародилась органично, и отношение к церковной жизни было несколько иным, более спокойным. Это было активной частью их жизни.
- А были какие-то интересные моменты в технике, которые Вас поразили? Говорят, Вы открыли для себя интересный способ изображения облаков через прикосновение пальца?
- Да, я посмотрел одну старую икону святого Пантелеймона Болгарского XVII века. У нее был сине-зеленый акварельный фон, и меня поразило, как были сделаны облака.
Я попробовал - развел на доске зелено-синий цвет и стал прикладывать то тряпку, то палец. Этот отпечаток дает легкость - проступает воздушный белый грунт, и понимаешь, как мастер это делал.
Необычным способом накладывали твореное золото в Древней Руси и Византии. Оно использовалось для создания ассиста - золотых штрихов на одеждах святых. Брали листики сусального золота и стирали вместе со слюной улитки. Чтобы улитка пустила слюну, ее подносили к свече, и она начинала пузыриться своей слизью.Эту слизь собирали, смешивали с золотом и получалось клейкое вязкое вещество.
В наше время при написании икон поступают более гуманно: все это заменяется гуммиарабиком и водой.
Еще из таких вот старых, непробиваемых технологий - написание букв по золоту. Золото гладкое, краска часто может скатываться, поэтому можно намазать его чесноком - отрезается долька и ею натирается поверхность. Или же добавляется в краску мыло. Такие тонкости передаются от мастера к мастеру.
- С какими трудностями вы сталкиваетесь при работе?
- Каждый раз бывает по-разному. Например, очень непростые складки, которые нужно расположить по цветам. Бывает, что самая большая сложность - в лике, когда святого никто не писал. Например, икона священномученика Григория Сербаринова, настоятеля Скорбященского храма на Шпалерной, который был приговорен к расстрелу в 1937 году за отказ снять с себя сан. Его икону я создавал по архивным фотографиям НКВД. Тут была отдельная задача - создать не рисунок с портрета, а икону.
- Какими качествами должен обладать иконописец?
- Важно уметь просто рисовать. Сейчас есть расхожее мнение, что для написания иконы не нужно владеть академической живописью. На самом деле это не так. У византийских мастеров была прочная база - они являлись преемниками античной культуры, и изображение обнаженной натуры было им знакомо. Они видели статуи богов, зачастую пользовались композиционными схемами, разработанными эллинами и римлянами, копировали складки и позы с рельефов и скульптур... У первых древнерусских мастеров подобная основа отсутствовала, они "на ровном месте" пытались что-то срисовать. В результате получались несоразмерные пропорции. Крепкая структура и композиция важны для иконы.
- Как Вы считаете, где должны пребывать лучшие образцы икон - в храме или в музее?
- Иконы надо всячески сохранять. Если в храме за иконой смогут так же следить, как в музее, то, конечно, ее следует вернуть. Но с богословской точки зрения, будем мы молиться перед "Троицей" Андрея Рублева или любым другим списком с нее - нет разницы. Человек молится не доске, а образу. А с точки зрения обучения новых иконописцев, когда нет уже мастеров XV века - их работы иногда могут сказать гораздо больше, чем сам мастер. Живописец - не всегда хороший педагог. Такие работы надо бережно сохранять. Чтобы больше людей смогли увидеть их при хорошем свете как образец для подражания. Чтобы у нас современная икона тоже развивалась.
- Кто для вас наиболее авторитетен из иконописцев?
- Люблю Византийскую школу иконописи, XIV век. Мануил Панселин для меня эталон в технике и воплощении фресковой живописи. Люблю Феофана Грека и Андрея Рублева.
- А кто Ваши любимые художники?
- С точки зрения иконописи ценны работы Виктора Васнецова, Михаила Врубеля, Михаила Нестерова. Но они все-таки больше картины, чем иконы. Мне кажется, можно было бы сделать именно в рамках иконы что-то в стиле модерн. У меня есть пример - икона ангела-хранителя. Там этот стиль сочетается с византийской иконописью.
- В чем, по-Вашему, функция искусства?
- Искусство должно быть радостным - тянуть человека к красивому. Всегда было понятно, что оно не для каждого. И то, что в советское время пытались сделать "искусство для всех", показало, что это понятие в какой-то момент становится пустышкой. Нужно искать прекрасное.
- Что должен сделать иконописец для того, чтобы икона тронула человека?
- Это обоюдный процесс - многое зависит от того, с каким багажом приходит человек. Бывает, что происходит стыковка, бывает - нет. Икона - это образ, который прежде всего должен помочь человеку в молитве.
В петербугском Государственном мемориальном музее А.В.Суворова до 1 октября можно познакомиться с выставкой работ Георгия Панайотова.
"Вода живая",
18.08.10
