Когда приезжаешь из Санкт-Петербурга в Шлиссельбург, город встречает сразу тремя храмами. Когда-то величественный Благовещенский собор стоит полуразрушенный. Рядом - часовня Казанской иконы Божией Матери, здесь служат, в основном, летом. А подальше, в глубине, - небольшой Никольский храм, в нем сосредоточена жизнь верующих шлиссельбуржцев.
История... без истории
Все церкви Шшлиссельбурга были закрыты в
- А нам не повезло: историю наших храмов никто не знает, документы, если и существовали когда-то, не сохранились. Правда, был у нас один столетний прихожанин (ныне покойный раб Божий Александр), но он мало что помнил. Очевидно, с детства у него сохранилось крайне почтительное отношение к священникам: как-то зимой он, разговаривая со мной, снял шапку, и, хотя я попросил его надеть (был сильный мороз), он так и стоял с непокрытой головой".
В
У Марии Ивановны было много книжечек-помянников, и она поминала всех, кто был там перечислен. Она рассказывала, что как-то решила передохнуть и поминать только близких родственников, и тут же ей приснился сон: стоит во дворе толпа, и все спрашивают, почему она их не помянула...
Первым священником, направленным сюда епархией, стал протоиерей Димитрий Амбарцумов - родственник матушки нынешнего настоятеля. Но отец Евгений оказался в Шлиссельбурге совсем не из-за родственных связей, просто так получилось.
Отец Евгений показывает фотографии тех времен, когда служили только в Казанской часовне: "А из бабушек, которые на этих фотографиях, никого уже не осталось, все умерли..."
Маленький город
Площадь, на которой стоят храмы, - самое красивое место в городе, архитектурная связь с дореволюционной Россией чувствуется только здесь. Остальное - советская типовая застройка. "Жители к церкви относятся доброжелательно, -говорит отец Евгений. - Меня многие знают, здороваются. Здесь практически все люди, даже невоцерковленные, крестят детей и отпевают усопших. И от того, как ты будешь себя вести при этом, зависит отношение к тебе и к церкви. Нужно во время отпевания показать людям, что это не пустая формальность. И даже если ты ни их самих, ни покойного не знаешь, все равно уважаешь их самих и их горе, стараешься передать важность происходящего".
В храме давно идет нормальная приходская жизнь. Есть воскресная школа для детей, проводятся катехизические беседы, работает лекторий. Каждое воскресение прихожане изучают Священное Писание, периодически слушают лекции по русской истории и литературе. Но отец считает, что это не самое главное: храм - не учебное заведение, а место, куда человек стремится душой.
Насколько здесь теплая, душевная обстановка, можно судить по видеофильму, который показал настоятель: там он на приходском празднике во время просмотра слайд-шоу читает свою "поэму" - переделанное стихотворение "Дом, который построил Джек" (известное всем в переводе С.Я.Маршака). Храм - это "дом, который построил Бог", в нем есть "святая водица, которая в баке красивом хранится". Отец Евгений дает поэтические характеристики всем активным прихожанам (просмотр сопровождается взрывами хохота, и даже корреспондент "Воды живой", никого не зная, не могла удержаться от смеха), себя же самокритично называет "настоятелем без ласки в лице". Конечно, это не так...
Нужно свое тепло
Староста прихода Александр Анатольевич Илюшин работает с отцом Евгением с самого начала его настоятельства. "Приходу не давали покоя пожарные службы, другие проверяющие организации, пришлось помочь", - рассказывает он о начале своей деятельности. Главная забота Александра Анатольевича нынче - подключить автономную котельную: храм отапливается с помощью электричества, а это дорого. Хождение по инстанциям, оформление участка под строительство - вот чем приходится заниматься церковному старосте... "Бюрократия - это зло. У нас везде страшная бумажная волокита, если даже специально никто не чинит препятствий. Надо ходить за каждой бумажкой, каждую дожидаться неделю, потом в следующей организации говорят, что эта бумажка не подходит, нужна другая... И все начинается сначала... Я же не могу сам сделать топографический план-съемку местности! Плюс нужен план-привязка, должна пройти публикация в местной газете, что никто не претендует на этот участок. На это тоже уйдет месяц..."
Староста заведует не только отоплением, но и всеми ремонтными работами: "Много лет у нас работает армянская бригада. Я как-то увидел их за работой, познакомился и пригласил в храм. А вот плитку на первом этаже положили рабочие-таджики. Они очень трепетно относились к храму, хоть и мусульмане. Некоторым нашим людям хорошо бы поучиться у них терпимости, уважению и профессионализму тоже..."
Сам Александр Анатольевич из неверующей семьи. Были в семье верующая бабушка, верующая тетушка, но привело в храм Александра и его супругу семейное несчастье: "Наш старший ребенок - инвалид. Мы долго не решались на второго ребенка, но однажды решились... Очень волновались во время беременности. У нас есть друзья-одноклассники, которые давно в Церкви. Сначала жена по их совету начала ходить в храм, потом и я подтянулся. Родился замечательный Иван, потом - Николай и Василий, теперь у нас четверо сыновей".
Александр Аанатольевич - военный пенсионер: "Работать все равно приходится, на пенсию не проживешь, но моя гражданская работа позволяет бывать в храме иногда и по будним дням, если требуется. Вся семья не всегда может приехать из Петербурга сюда, но младших я вожу в воскресную школу".
А вот казначей, настоятелю друг...
Татьяна Андреевна Сафронова - казначей. "Одиннадцатый год я здесь, - рассказывает она. - Еще и свечница, и книги привожу. Поставщики нас знают и хорошо к нам относятся. Ой, если бы вы пришли лет шесть назад, увидели бы провалившийся пол, рамы со щелями, неработающие батареи... Здесь музей был, пушки стояли, сто лет ремонта не было. Раньше на второй этаж заходили и ужасались. Однажды зашел какой-то незнакомый человек, я стала показывать ему храм, рассказывать, как у нас все хорошо. А это оказался игумен Александро-Свирского монастыря! Потом я подошла к нему: „Простите ради Бога, что я так хвасталась!“ Он ответил: „Ты не хвасталась, ты радовалась!“".
Татьяна Андреевна из тех, кто всегда был в Церкви: "Муж у меня из верующей семьи, в которой несколько человек были репрессированы. Мать запретила ему вступать в пионеры и в комсомол, сказав: „Буду за тебя молиться“, и он, не будучи комсомольцем, стал офицером! В нашей семье всегда ходили в церковь, если была возможность. Мой сын в этом храме познакомился с будущей женой, сейчас у меня уже две внучки. Старшая, Люба, хорошая девочка, но очень серьезная, даже какая-то несовременная. Однажды говорит мне: „Бабушка, мне кажется, наша учительница - верующая“. - „Почему ты так думаешь?“ - „Она часто говорит: "Как Бог даст"“. Удивительно, что ребенок в семь лет замечает такие вещи! Ну, а вторая внучка - егоза, ей год и семь месяцев, и уже сейчас видно, что она полная противоположность Любе!"
Когда взрослеют после школы
Занятия в воскресной школе ведет иерей Владимир Переходнов. Дети задают серьезные вопросы: что такое рай и ад, чем мусульмане отличаются от христиан, в чем разница между святыми и ангелами... Обстановка свободная, отец следит только, чтобы бойкие не перебивали робких. Расходиться не спешат, даже после окончания занятия к священнику выстраивается очередь из ребят, которые не успели задать вопросы.
"Можно их, конечно, усадить и заставить молчать, но я понимаю, что детям трудно усидеть на месте, - объясняет отец Владимир. - К сложным вопросам я привык, хотя бывают иногда такие, что сразу не ответишь. В таких случаях лучше не увиливать, и я честно говорю, что не знаю, но поищу ответ в книгах". Часто священники сетуют, что дети после школы практически перестают ходить в церковь. "Я считаю, что это нормальный процесс, - говорит отец Владимир. - Человек ищет себя, и обычно это связано с отрицанием того, что прививалось в детстве. Но рано или поздно он возвращается. Всегда спрашиваю молодых мужчин на исповеди, сколько им лет. Обычный ответ - 28 лет и старше. Мужчине нужно примерно лет десять после школы, чтобы повзрослеть, задуматься о том, что он собою представляет. Женщине - меньше, лет пять. Правда, можно всю жизнь прожить, но так никогда и не повзрослеть, не созреть духовно".
Татьяна Кириллина
