Наша любимая Кира
Многие годы я не могла примириться с внезапным исчезновением тети Киры, двоюродной сестры моей мамы. Казалось, не может такой человек пропасть бесследно.
Отец тети Киры, Иван Дмитриевич, принадлежал к родовитой, но обедневшей семье князей Оболенских. Сам военный, он и сыновей хотел видеть только военными. Они пошли в военные корпуса, не в "белоподкладочные", в более скромные, но и там требовались средства на содержание и обмундирование. А в семье две дочери и пять сыновей. Как же радовался Иван Дмитриевич, когда пятнадцатилетняя Кира начала преподавать в Школе рабочей молодежи и прибавила небольшой заработок к бюджету семьи!
Грянула Мировая война, затем Гражданская. На фронтах один за другим погибали братья. Отец сильно сдал и скончался. Кира стала опорой остатков семьи.
С этого времени я и помню ее. В праздники и по будням, когда только могла, приходила в нашу квартиру на Сергиевской любимая тетя Кира. Она была теплый, добрый, милый, ласковый и "уютный" человек. Одевалась скромно, голос у нее был мягкий, негромкий. Болезни и беды в нашей семье были и ее бедами.
Имея родную сестру, Варю, она более близка была с моей мамой. Они часто уединялись и беседовали друг с другом, а я, совсем маленькая, засыпала под их неторопливую беседу.
Тетя Кира рассматривала наши детские рисунки, приносила открытки с изображением картин известных художников и книги. Помню, брату подарила книгу о семье дрессировщиков Дуровых. Я долго берегла эту прекрасную книгу с ее милой надписью.
Помню, как однажды мы с тетей Кирой сидели на балконе. Начинался вечерний благовест: колокольный звон Сергиевского собора, церкви Всех Скорбящих, собора Космы и Дамиана, двух Домовых церквей (на Фурштатской и на Воскресенском), Спасо-Преображенского собора... Сколько было церквей вокруг! Мы молча слушали, и потом тетя Кира сказала: "В такой тихий вечер как приятно слушать их голоса". Может быть, с тех пор и потому я очень люблю сумерки, вечер.
Потом тетя Кира исчезла, перестала приходить. Я скучала, спрашивала, где она. Когда мне исполнилось 14 лет, мама сказала, что тетя Кира "ушла в монастырь". Шел 1937 год. Тогда можно было только молча молиться за нее.
Было страшное время. Требовалось уничтожить даже память о родных! Помню, когда я по-шла в школу, бабушка сказала: "Пожалуйста, не говори никому, что у нас есть письма графа Толстого". И эти письма, и фотографии Оболенских, где стоят мальчики в мундирах, выстроенные по росту, и сам Иван Дмитриевич во главе, - все было уничтожено.
Но моя мама назвала детей именами Оболенских: сына Вадимом, а меня в честь Киры. И я рада носить это имя.*
Кира Константиновна Литовченко
Лагеря и ссылка
Библиотекаря
Я не отношу себя к разряду людей, разделяющих платформу Советской власти...
Мои разногласия с Конституцией советской начинаются от вопроса об отделении церкви от государства... Раскулачивание считаю мерой несправедливой по отношению к крестьянству, карательную политику Советской власти, как террор и пр., считаю неприемлемыми для гуманного и цивилизованного государства... Никаких к. р. группировок, организаций или отдельных лиц, активно враждебно настроенных к Советской вла-сти, я не знаю, но одновременно заявляю, что называть какие бы то ни было фамилии, если бы речь шла об их причастности к политическому криминалу против Сов. власти, считаю недостойным себя, ибо знаю, что это в условиях советской действительности навлекло бы для них неприятности, вроде арестов, высылок и т. п.
Ей дали пять лет концлагеря. Пригодилось образование: Смольный институт и Курсы сестер милосердия. На Беломорстрое Оболенская работала в лагерной больнице. Была переведена в Свирлаг. В 1934 году освобождена. В 1936 году поселилась в Боровичах, преподавала немецкий язык в школе.
Хронология убийства
23 сентября 1937 года начальник Боровичского оперсектора В.С. Бранинов просил командующего карательной операцией В.Н. Гарина "срочно выслать патроны для револьвера системы „Наган“ в количестве 3500 штук". В ответ получил из Ленинграда 3000 патронов с требованием акта о расходовании.
20 октября Оболенскую арестовали.
10 декабря члены ленинградской Особой тройки - чекисты Гарин, Л.М. Заковский и прокурор области Б.П.Позерн - вынесли ей заочный приговор в порядке выполнения заданий партии и правительства.
18 декабря Бранинов и комендант оперсектора Рогозин оформили по накопившимся предписаниям общий акт о том, что 89 человек расстреляны 17 декабря 1937 года.
Всего в Боровичах расстрелян 531 человек. Место погребения не найдено.
Анатолий Разумов
*Орфография и пунктуация авторские
