22 сентября по благословению Высокопреосвященнейшего КОНСТАНТИНА Архиепископа Тихвинского, ректора Санкт-Петербургских Духовных Академии и Семинарии, в актовом зале Санкт-Петербургских Духовных школ состоялась лекция известного православного богослова, публициста, проповедника и миссионера диакона Андрея Кураева. Посещение диаконом Андреем наших Духовных школ уже давно стало доброй традицией.
Лекции диакона Андрея Кураева неизменно собирают большую аудиторию, и в этот раз актовый зал СПбДАиС не смог вместить всех желающих. Лекция началась общей молитвой, после которой Проректор по воспитательной работе игумен Дамиан познакомил собравшихся с выступающим. Игумен Дамиан отметил тот факт, что мало кто не знает диакона Андрея Кураева - профессора Свято-Тихоновского Богословского Института, известного проповедника, миссионера, богослова и церковного публициста. Многие читали его многочисленные работы в самых разных областям богословия. Труды диакона Андрея 7 сентября 2003 года были отмечены в храме Христа Спасителя высокой наградой, он стал лауреатом премии "Обретенное поколение" за активную миссионерскую деятельность среди молодежи. Используя приезд диакона Андрея в Санкт-Петербург, он был приглашен поделиться с учащими и учащимися наших Духовных школ своим миссионерским опытом и богословскими знаниями.
Темой беседы стало размышление о значении книги Иова, по словам отца диакона, промыслительно включённой в Ветхозаветный канон для ведения миссионерской деятельности в иудейской среде. Иудеи не могли принять христианскую проповедь, так как Мессия, по их мнению, не мог безвинно страдать. Основной же вопрос книги Иова - вопрос о смысле человеческих страданий. Ответ на него не может быть дан посредством нравоучения, поэтому, по мысли диакона Андрея Кураева, книга Иова может быть названа не учительной, а "экзистенциальной". Ответ праведного Иова - не словесный, а потому мы его не цитируем. Чтобы его понять, нужно всю свою жизнь отдать Богу.
Отец Андрей также отметил, что "понятливость" - не главный критерий при чтении сакральных текстов, и потому неправы те, кто критикует использование в богослужении и домашних молитвах "непонятного" церковно-славянского языка. "Утренние газеты мы читаем не с той же целью, что утренние молитвы. Задача молитвы - сдвинуть что-то в душе, пройти через меня, а не пройти через мои уши", - сказал отец Андрей. Ведь церковно-славянский язык - язык сакральный, а не обыденный, "информационный".
Диакон Андрей Кураев указал также, что книга Иова, одна из древнейших в Ветхозаветном каноне, опровергает домыслы современных оккультистов о переселении душ, о "грехах прошлой жизни", о "порче" как причине недугов человеческих. Книга Иова даёт образец высокой религиозной культуры людей того времени. Ни один из персонажей не даёт объяснения страданиям праведника, исходя из "современных" бредовых представлений, популяризируемых "рериховцами" и прочими оккультистами.
По окончании лекции отец Андрей ответил на вопросы студентов. Будущих богословов интересовали такие темы, как противодействие Церкви экспансии сектанства, диалог христианских конфессий, современный кинематограф и религия, истинные и ложные чудеса. На все вопросы отец Андрей дал исчерпывающие ответы, полностью удовлетворив интересы слушателей. Он сказал о том, что самый эффективный способ противостоять сектантской агресии - любить Православие, любить его радостной любовью: "Надо уметь провоцировать зависть людей к нам. Пусть люди завидуют нашей вере".
В заключение встречи игумен Дамиан поблагодарил замечательного гостя за его интересную лекцию, которая не оставила равнодушным ни одного из присутствующих в актовом зале наших Духовных школ, о чем свидетельствовали продолжительные аплодисменты, которые впрочем уже не раз прерывали слова выступающего.
Интерес слушателей к содержанию лекции и последовавшие за ней вопросы побудили диакона Андрея Кураева продолжить встречу с учащимися Санкт-Петербургских Духовных школ на следующий день, 23 сентября. Отец Андрей предложил вниманию слушателей интереснейшую лекцию на тему "Христианское богословие и пантеизм". Лектор блестяще выстроил цепочку логических аргументов, вплотную подводящих мыслящего человека из области философских рассуждений к грани соприкосновения с Божественным Откровением, с областью богословия.
Опыт внутренней свободы, переживаемый нами эмпирически, но недоказуемый рациональными методами, приводит к мысли, что человек - не просто "дитя природы", "дитя галактики". В природе действуют законы детерминизма, к ней не приложима нравственная оценка, ей чуждо понятие долга. У человека же всегда есть свобода выбора, секунда размышления: "сказать "да" или "нет" тому выбору, на пороге которого я стою". Логически отсюда следует, что если человек свободен в своем выборе, значит, кроме материи есть мир духовный, нравственный, иное, нематериальное Бытие. Перечисляя все качества этого Бытия, мы приходим к мысли, что это Бытие есть Бог - Вечный, Неизменный, Всеблагой, Всеправедный, Вседовольный... Но свобода человека не была бы полной, если бы заключалась только в свободе от детерминизма материального мира. Бог дает человеку и свободу от Самого Себя. Здесь открывается коренное отличие христианского вероучения от пантеистических воззрений, согласно которым человек в глубине своей души равен, тождествен божеству. В таком случае человек не может быть свободен от сущности божества, проявлением которой он является.
Бог, безусловно, проявляет себя в мире. Но встает философский вопрос: может ли бесконечная причина произвести конечное следствие? Ответ кроется в понятии "кенозиса" - самоумаления Божества; первым шагом здесь является создание ничего, небытия, из которого Бог творит мир, а вершиной становится Голгофский Крест. Бог ограничивает Себя ради нас в Своих проявлениях по отношению к миру и человеку, а это возможно только при том условии, что Бог есть Личность. Из самоограничения Божества следует и катафатичное определение: "Бог есть Любовь". Эта формула не икономическая: "Бог с любвью относится к людям", но теологическая: Бог есть Любовь по Своему существу. Он - вне космологии, вне икономии, во внутренней Своей жизни есть Любовь, а значит должны быть Любящий и Любимый. Полнота же любви заключается в совместной её направленности на третье лицо. Образ совершенной человеческой любви - любящие родители над колыбелью младенца. Потому и полнота Божественной Любви с необходимостью предполагает Троичность Лиц в Едином Боге, утверждает Троичность Божества как непреложную Истину. Здесь, по мысли диакона Андрея Кураева, заканчивается область философских рассуждений и вступает в права Божественное Откровение.
Попутно основной теме лекции отец Андрей осветил собственное видение романа Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита", "беседа на Патриарших прудах", которая была использована им в качестве своеобразного пролога к вопросу о свободе человека. По мысли отца Андрея, Михаил Булгаков нарочито вкладывает во "внутренний роман", автором которого является не мастер, а сатана-воланд, официальное ложное и кощунственное учение ярославских-губельманов о "возможной земной жизни Христа, странного человека, но, конечно, не Бога", тем самым, подчеркивая прямо сатанинский характер их идеологии. В романе есть указание и на точную историческую привязку времени действия: бараки в центре Москвы можно было видеть с крыши "дома Пашкова" лишь в период 1932-1938 годов, сразу после того, как был взорван храм Христа-Спасителя, и на "освободившейся территории" были возведены временные фанерные бараки. Воланд получает доступ в Москву только после того, как Москва как бы отреклась от Христа, и здесь он "старается быть вместо Него", старается похитить любовь человека, обращённую к Создателю. Греческое слово "антихрист" означает в прямом переводе не "против Христа", но "вместо Христа". Воланд "пробует играть роль Бога в безбожной Москве, и Москва предстает в романе как беззащитная игрушка в руках сатаны". Таково возможное прочтение романа Михаила Булгакова, трактовка его замысла и предназначения в видении отца Андрея Кураева.
По окончании лекции вновь последовало множество вопросов, на которые отец Андрей дал исчерпывающие аргументированные ответы. Каждая из встреч длилась более двух с половиной часов. Эти встречи, насыщенные интересным и полезным для будущих богословов содержанием, прошли как для слушателей, так и для лектора поистине "на едином дыхании", в заключение отец Андрей выразил общую атмосферу общения следующим шутливым замечанием: "Я рад тому, что среди множества вопросов не последовало такого: когда же всё это кончится?"
Лекции отца Андрея Кураева предварялись и завершались общим пением тропаря и кондака празднуемого в эти дни двунадесятого праздника Рождества Пресвятой Богородицы.
