 |
Встреча с петербургским историком Кириллом Александровым помогла не только узнать о событиях последних дней царствования Николая II, но и понять сущность кризиса всей Российской империи в 1917 г.
В пятницу, 23 марта, в культурно-просветительском центре "Лествица", что при храме иконы Божией Матери "Всех Скорбящих Радость" на Шпалерной улице, состоялась лекция известного петербургского историка, Кирилла Александрова, "Новый взгляд на Февральскую революцию". Тема эта стала чрезвычайно популярна в последние дни ввиду 90-летней годовщины падения монархии в России, и даже в традиционно насыщенной программе "Лествицы" нашлось ей место.
К сожалению, представление о февральско-мартовских событиях 90-летней давности в современном российском обществе весьма туманно и зачастую основано на мифах. В общественном сознании отсутствует сбалансированное, рациональное осмысление как личности самого царя-страстотерпца, так и всей эпохи его правления. Именно поэтому, прежде чем приступить к изложению основного сюжета своей лекции, Кирилл Александров вынужден был напомнить о том, что "канонизация Николая II - это канонизация не правления, а человека".
Взгляд К. Александрова на Февральскую революцию может быть, несомненно, определен как строго исторический. Автор выстраивает свою концепцию с учетом как глобальных, общеимперских факторов и тенденций, так и более тонких, субъективных мотивов, исходящих от конкретных участников событий.
Важнейшим фактором, спровоцировавшим революцию, по мнению историка, был раскол всего российского общества и, что не менее важно, раскол внутри правящей элиты. Относительно первого ситуация более-менее очевидна: между высокообразованным "культурным обществом" крупнейших городов (и, прежде всего Петербурга-Петрограда) и массой безграмотного крестьянского населения существовало не просто непонимание, но глубочайший разрыв. Второе не так явно, но, вполне возможно, более важно для судьбы страны, - ибо только пока власть едина, она в состоянии контролировать всё остальное общество и сдерживать негативные движения снизу.
Своеобразными фигурами-символами этого внутриполитического раскола были сам император Николай Александрович и знаменитый историк и политический деятель Павел Милюков. Первый игнорировал изменившиеся условия и продолжал твердо верить в самодержавный идеал ("соблазн самодержавия", по выражению К. Александрова). Второй был ослеплен образами либерального правления, почерпнутыми из западноевропейского опыта, и совершенно не осознавал, что в текущей ситуации российское общество не сможет воспринять эти идеальные схемы и воплотить их в жизнь.
Что касается политической элиты, то каждая из существующих групп - либералы, социалисты, монархисты - стремилась "выражать" позицию всего общества, но на практике выражала только собственный "умственный конструкт общества". Трагизм этого разрыва, непонимание потребностей и интересов народа как раз и послужили почвой для последующих страшных событий: революций и Гражданской войны. "Все хотели служить народу, когда служить надо было России" - таков вывод петербургского исследователя.
Следует отметить, что характерная "болезнь" многих историков - искать для каждого крупного события или явления жестко детерминирующие его причины - к счастью, не коснулась К. Александрова. Историк разумно заметил, что в истории ничего не происходит "с необходимостью". История - не математика, и даже если есть две "единицы", которые находятся рядом, они совсем не обязательно в итоге образуют качественно новую реальность - некую "двойку". Суммы может и не сложиться. Факторы так и останутся "не выстрелившими ружьями" изменчивого исторического процесса. Впрочем, в данном случае выстрел произошел: "Февральская революция - это сложение частных эгоизмов, помноженное на русский бессмысленный и беспощадный бунт".
Тем с большей энергией и стремлением к пониманию (подлинному, лишенному идеологической подоплёки) мы должны изучать прошлое русской революции, произошедшей девять десятков лет назад.
Станислав Алексеев
На фото: К. М. Александров
