Прошла конференция "Религиозная жизнь в блокадном Ленинграде"

Клирик храма протоиерей Вячеслав Помаскин посвятил доклад роли блокадного духовенства в укреплении духа защитников города. Гонения на Церковь невиданных масштабов достигли в 1930-е годы. К 1940-м годам, в основном под влиянием внешнеполитических обстоятельств, власти отказалось от запланированного полного уничтожения Церкви в стране, однако ее положение оставалось трагичным. Еще не были изжиты церковные расколы 1920-х годов, часть храмов относилась к обновленческому движению, в городе оставался последний иосифлянский храм - Свято-Троицкая церковь в Лесном.

Отец Вячеслав рассказал о деятельности митрополита Ленинградского Алексия (Симанского), будущего Патриарха Алексия I. Получив вскоре послание патриаршего местоблюстителя, владыка сразу же сделал его достоянием верующих, а 26 июля сам написал обращение к верующим и духовенству "Церковь зовет к защите Родины". В годы войны он служил в Николо-Богоявленском морском соборе, бывшем в те годы кафедральным, и жил там же.

Духовенство утешало молитвами прихожан, поощряло их к самоотверженному труду, вселяло веру в победу. От имени Церкви подвергались осуждению дезертирство, сдача в плен, сотрудничество с оккупантами. Это способствовало изживанию пораженческих настроений, изменило настрой людей. Кроме того, по предложению владыки уже с 23 июня приходы начали сбор пожертвований на оборону.

С конца июня 1941 года храмы стали заметно заполняться народом: горожане перестали бояться репрессий за их посещение. Богослужения пришлось приспособить к военным условиям: утром они начинались в 8:00, вечером - в 16:00, чтобы верующие могли вернуться домой до наступления комендантского часа.

8 сентября сомкнулось кольцо блокады, начались артиллерийские обстрелы. От снарядов и бомб пострадали Никольский, Князь-Владимирский соборы, здание бывшей духовной академии, где размещался госпиталь. Даже отдаленная Коломяжская церковь святого Димитрия Солунского в ночь с 17 на 18 ноября 1941 года подверглась бомбардировке, один из прихожан погиб.

В сентябре были разрушены или оказались на оккупированной территории шесть действующих православных церквей в южных пригородах. Полностью была уничтожена Троицкая кладбищенская церковь в Старом Петергофе, Никольская кладбищенская церковь в Колпине, храмы святых Адриана и Наталии в Старо-Панове, Преображения Господня в Лигове, серьезно пострадал Князь-Владимирский храм в Усть-Ижоре. Уцелела Знаменская церковь в Пушкине, она оказалась на оккупированной территории, и богослужения в ней продолжались до лета 1942 года.

В блокадном городе проходили крестные ходы, правда, не по улицам, а в ограде храмов. В 1942 году было разрешено свободное празднование Пасхи. Богослужение было перенесено на шесть утра, что позволило избежать больших жертв. Именно к Пасхе немцы приурочили яростный налет на город. Бомбили прицельно, стараясь поразить храмы. Налет начался в Великую субботу, 4 апреля, вечером и продолжался всю ночь. Серьезные повреждения были нанесены Князь-Владимирскому собору.

В блокадном Ленинграде наблюдался всплеск религиозности, более значительный, чем в других районах страны. Религиозный фактор сыграл существенную роль в обороне города. Действовавшие храмы способствовали мобилизации материальных средств и духовных сил людей.


Исаакиевский собор, ставший музеем, использовался как склад экспонатов, вывезенных из пригородных дворцов-музеев. Огромное количество ценностей из Петергофа, Пушкина, Павловска сохранились только благодаря тому, что оказались в Исакиевском соборе. Они были упакованы в деревянные ящики. К весне стало понятно, что штабеля ящиков нарушали циркуляцию воздуха. Изможденные музейные хранители, которые жили там же, в подвалах, разбирали штабеля и расставляли ящики по всему собору. "Спас-на-Крови" использовался как морг, был завален замерзшими трупами.

В подвале Казанского собора, превращенного в музей, во время блокады был детский сад. Какое-то время там же работал штаб обороны. Антирелигиозную выставку закрыли и сделали экспозицию, посвященную войне 1812 года. Устраивали и другие патриотические выставки. Потом было принято решение, что выставка будет не внутри собора, потому что внутрь далеко не все заходят, а прямо на колоннаде, на улице. Была восстановлена могила полководца Михаила Кутузова, ее украсили знаменами и приводили туда бойцов перед уходом на фронт для принятия присяги. Памятники Кутузову и Барклаю де Толли перед собором не были закрыты, в отличие от других памятников в городе. Александро-Невская лавра не действовала. В начале войны там устроили укрепрайон, затем - распределитель для раненых, которых привозили с фронтов.

Прихожанка Валентина Балабанова рассказала об истории Серафимовского храма и кладбища в годы войны.
Храм был открыт во время блокады за исключением периода с января по апрель 1942 года, когда в нем складывали трупы умерших от голода. Известна история, что когда власти запретили колокольный звон и колокола многих храмов были отправлены на переплавку, прихожане Серафимовского храма спрятали их под полом. По окончании блокады они были возвращены на колокольню. Звон не прекращался более суток.

Известны имена всех настоятелей, которые служили в Серафимовском храме во время блокады, материалы о них будут собираться. Докладчица перечислила имена всех священников храма - участников войны.

ИА "Вода живая",
09.03.25