Состоялся вечер памяти митрополита Никодима (Ротова)

"Я уже говорил сегодня о владыке Никодиме, не хотелось бы повторяться, - сказал Предстоятель. - Хотел бы обратить внимание на одну сторону личности владыки, которая была совершенно вразрез с тем, что в массовом сознании было связано с представлением об архиерее. Поскольку я вырос в церковной среде, естественно, присутствовал на архиерейских богослужениях в храмах, где служил мой отец, и всегда, в отличие от современной молодежи и детей, подходя под благословение к архиерею, клал земной поклон - так мы были воспитаны. И всегда боялся этого момента, поэтому отсчитывал минуты до того, когда на запричастном стихе надо, обойдя престол, будь то в Красном Селе, храме Смоленской иконы Божией Матери или в Преображенском соборе, подойти к архиерею, совершавшему службу. Был некий священный трепет, страх. Подходя, я падал ниц, но всегда встречал улыбку, доброе расположение архиерея, который зачастую даже пытался меня поднять. Вот с таким настроением, отношением к архиерейскому сану я и встретился с владыкой Никодимом. Целью встречи было, чтобы по рекомендации моего старшего брата, отца Николая, который в то время уже обучался в духовной академии, испросить благословения на дальнейший путь. Какое-то время у меня была мысль о том, чтобы вначале поступить в светское учебное заведение, получить образование - меня в школе привлекали точные науки, в частности, физика. Хотелось прикоснуться к этой области человеческого знания, а потом уже пойти в семинарию и стать священником. С этим я и пришел к владыке Никодиму. Он встречал меня там, где сейчас в здании нашей духовной семинарии и академии находится Крестовый храм. Храма тогда не было, он появился позже. Если, войдя в этот храм, повернуть налево, то за дверью будет маленькая комнатка. Сейчас она используется для хозяйственных нужд, а в то время там располагался кабинет митрополита Ленинградского и Новгородского. Встретившись с владыкой, я был поражен его простотой. Я волновался, не понимал, как буду разговаривать с митрополитом: привык на колени вставать перед владыками, а тут - беседа... но с первых же фраз понял, что разговаривать с ним просто. Он как-то умел "отодвинуть" свою должность, свое высокое положение в разговорах с людьми, которые находились на другой ступени. Со мной, молодым человеком, только вступающим в самостоятельную жизнь, он разговаривал на равных. В нем не было панибратства, но интонации были такие, что просто вводили в откровенный, сердечный, спокойный человеческий разговор. Можно подумать, что этот дар он совершенствовал с помощью какой-то техники, но техники не было, он был просто самим собой. И этим обезоружил довольно "статусное" ленинградское духовенство".

"Среди этого духовенства были почтенные протоиереи еще дореволюционного рукоположения, они составляли пресвитерский "костяк" в городе на Неве, - продолжил Патриарх. - Чтобы понять, что это означает, скажу несколько слов об атмосфере и идеологии, которые были в предреволюционные годы. Революции не случайно происходили именно в Петербурге, потому что здесь был высокий уровень согласия образованного, интеллигентного населения с либеральной идеей. Уже пройдя революции, в том числе и 1990-х годов, значительная часть нашего образованного общества стала понимать, что такое либерализм, но в то время, на заре ХХ века, люди были очарованы либеральными идеями, особенно интеллигентные. Эти идеи предполагали отказ от авторитета власти. В том смысле, что какая-то власть должна быть, без полицейских на улицах не обойтись, но каждый человек обладает таким достоинством, что он и есть сам для себя власть. Собственно, поставление самого себя в центр жизни - это и есть либеральная идея. А если я в центре, что выше меня? В каком-то смысле это, конечно, греховная идея, потому что это и есть отпадение от Бога. В центре жизни должен быть Бог. Либеральная идея убирает Бога из жизни человека, ставит в центр человеческую личность. Так вот, в Петербурге духовенство было заражено либеральной идеей, конечно, в Москве тоже, но в Петербурге особенно, ведь и обновленчество возникло именно здесь. И революцию в каком-то смысле "подтолкнуло" такое настроение церковного сообщества в начале ХХ века. Мы знаем, что из этого получилось. Но в то время носители откровенно революционных идей чувствовали себя комфортно, в том числе и в Церкви. Если говорить с социологической точки зрения, большинство революционеров вышли из так называемого среднего класса. Появление среднего класса в России произошло в XIX веке. Из школьного курса мы знаем понятие "разночинцы" - это и есть средний класс. Он приблизился по уровню образования к аристократии, а экономических возможностей не имел. И амбиции при этом имел сильные. В этой среде и стали развиваться революционные настроения. "Ядром" этих настроений, как ни удивительно, стали выпускники духовных учебных заведений: Добролюбов, Чернышевский и другие. Объяснение заключается в том, что духовенство не может быть сословным, оторванным от общества и не может быть ограничено этими сословными барьерами. Духовенство как особое сословие в обществе становится неким гетто. Так и произошло в XIX веке, в этой среде стали развиваться революционные настроения, которые и привели, к сожалению, к событиям, которые обрушили национальную жизнь нашей страны, а начались в "городе трех революций". И в каждой революции семинаристы принимали активное участие. Тут есть о чем подумать: значит, сама принадлежность к Церкви не является панацеей от зол и бед, в том числе и социальных, не является гарантией верности Богу. Можно учиться в семинарии, а потом предать Бога и Церковь, совершать дела, которые могут принести огромный вред Отечеству".

"Почему я об этом говорю? Потому что либеральная идея присутствовала в ленинградском духовенстве. Конечно, это были рудименты этой идеи, частично духовенство прошло через ссылки и лагеря, но и через обновленчество. Старое духовенство, раскаявшееся по указу правительства в послевоенные годы в обновленческих заблуждениях, сохраняло симпатии к обновленчеству. Владыка Никодим, будучи молодым человеком, ему было всего тридцать четыре года, приехал в Петербург-Ленинград и был для этого города странным. Добропорядочное духовенство видело в нем просто засланного агента: как еще в тридцать четыре года можно стать митрополитом Ленинградским? Только с помощью властей! Поэтому было в определенных кругах его восприятие как человека стороннего и опасного. Другие опасались как раз либерального направления церковной жизни: придет молодой митрополит, все начнет "ломать", тем более что в то время он уже занимался внешними сношениями, был человеком, известным за границей. На поверку ни того, ни другого не произошло. Владыка принес в жизнь либерального церковного Петербурга здоровый традиционализм, и таким образом был создан правильный образ церковной жизни. С одной стороны, опора на традицию во всем: в богослужении, внешнем виде, в том, как он говорил, мыслил - и, с другой стороны, как человек умный и чуткий, он понимал настроение церковного Петербурга и был полностью открыт. Это сочетание церковного традиционализма со своеобразным "либерализмом" в смысле открытости внешнему миру привело к тому, что жизнь епархии была исключительно интенсивной и эффективной. Здесь так развивалась церковная жизнь, как нигде в России. Все ожидали, что приедет неизвестно какой человек, и будет беда для церковной жизни города. А оказалось, не беда, а благословение. Мне уже трудно представить себе, каким был бы церковный Петербург, если бы владыка часть жизни не посвятил этому городу. Он во многом предопределил развитие не только Петербурга, но и всей Церкви. Когда во главу угла встала необходимость в новых архиереях, он воспитывал их в том самом духе, который помог им сформироваться современными, убедительными для общества, открытыми обществу и одновременно в церковном смысле традиционными. Формирование нового поколения епископата является его исторической заслугой. Даже сегодня остатки этого епископата вы можете наблюдать - в том числе и в лице Патриарха. Это было особое время в Церкви, когда, несмотря на внешне трудные обстоятельства, формировался актив епископата, на который легла ответственность по преодолению сложностей общественного и церковного развития в конце ХХ века. Я очень надеюсь, что память о владыке Никодиме будет сохраняться в Санкт-Петербурге и во всей нашей Церкви. Надеюсь, что людям, которые плохо знают владыку, начитались в интернете неизвестно каких комментариев по поводу его жизни, наши воспоминания в связи с 90-летием со дня его рождения помогут по-новому взглянуть на эту сильную, духовно одаренную личность, которая во многом предопределила церковное развитие конца ХХ века. Последствия этого развития мы ощущаем во всем - и, в первую очередь, в духовной жизни Санкт-Петербурга. Пусть Господь в наших сердцах хранит вечную молитвенную светлую память о владыке Никодиме", - завершил свое выступление Патриарх Кирилл.

Был показан фильм телеканала "Спас". О владыке Никодиме вспоминают Святейший Патриарх Кирилл, митрополиты Крутицкий и Коломенский Ювеналий, Новгородский и Старорусский Лев, протоиереи Богдан Сойко, Николай Тетерятников, Александр Ранне, Владимир Сорокин, Василий Стойков, ныне покойные протоиерей Павел Красноцветов, архидиакон Андрей Мазур. Представлены архивные записи речей владыки Никодима, фрагментов богослужений. Воспоминаниями поделился также кардинал Роже Этчегерай. Митрополит Лев был свидетелем последних минут владыки, он сопровождал его в поездке в Рим.

Воспоминания перемежались чтением авторского текста студентами духовной академии и эпизодами с пением хора СПбДА.

После просмотра хор студентов вышел на сцену. Под управлением Раисы Гундяевой он исполнил песнопение Дмитрия Бортнянского "Тебе Бога хвалим" в сопровождении оркестра. Колокольные звоны исполнил Владимир Кайчук.

В Синем зале развернута выставка, посвященная владыке.

В заключение Святейший Патриарх поблагодарил всех, кто подготовил вечер и принимал в нем участие.

ИА "Вода живая",
15.10.19