Автор: О.И. Ходаковская,
кандидат философских наук,
зав.архивом СПб Епархии
Жизни архимандрита Исаакия сопутствовал целый ряд значительных людей. Одни встречи носили эпизодический характер, другие выливались в обоюдную симпатию и душевную расположенность, переходившую в дружбу и духовное водительство на годы. В числе именно таких встреч было одно - с человеком, о котором нельзя не помнить, невозможно упускать из виду при обращении к памяти незабвенного пастыря. Это Нина Михайловна Штауде.
Кто был свидетелем пребывания отца архимандрита в Ельце, помнит, конечно, и монахиню преклонных лет, приехавшую в Елец вместе с ним. 16 июня 1980 г. о. Исаакий проводил ее в вечную жизнь за пол года до собственной кончины.
Кто она, монахиня Нина? Какую роль играла она в жизни о. Исаакия, когда встретилась с ним впервые?
Астрофизик и математик Нина Михайловна Штауде в мае месяце 1955 г. в возрасте 67 лет сделала о. Исаакию такое признание: "А какие были тяжелые дни 11 лет назад. Еле живая добралась я до нашей Миловки на пароходе по реке Белой и на лошадях и застала маму умирающей. С тех пор я прожила вторую жизнь, яркую и целеустремленную. Разве это не чудо? Чем я могу выразить благодарность Богу и Вам, дорогой мой отец духовный?"
Не только смерть матери имела в виду Нина Михайловна, когда сравнивала свое прошлое и настоящее в том далеком 1955 году.
Эпоха проехала тяжелым катком по жизни талантливого ученого.
20 января 1931 г. работавшая до этого под руководством известных ученых Г.А. Тихова и В.Г. Фесенкова, В.П. Ветчинкина, - Нина Штауде была в первый раз арестована по делу Российского общества мироведения и после трех месяцев тюрьмы сослана в Рыбинск. Через три года, 20 января 1934 г., намучившись без паспорта и без дома, она вернулась в родной Ленинград к научной деятельности. В Пулковской обсерватории ей предложили тему изучения стратосферы сумеречным методом. Отдельные статьи по этой теме составили монографию, вышедшую в 1936 г., стали позже содержанием кандидатской диссертации. Ее выбрали в организационный комитет 1-й конференции по изучению Стратосферы. Конференция состоялась весной 1934 г. и включила два доклада Штауде. И снова арест, случившийся 5 марта 1935 г. на волне репрессий после убийства Кирова, к которому Нина Михайловна не имела никакого отношения. "Увезли в Кресты на шикарной автомашине под надзором высоченного красноармейца с примкнутым к ружью штыком", - рассказывала она о. Исаакию. Новым местом ссылки стала Уфа. Она приехала туда с матерью, покинув родной город, как оказалось, навсегда. Математик "от Бога", воплощавшая в какой-то мере образ великой Софьи Ковалевской, она трудилась здесь в артели изготовления игрушек; на случайных конторских счетных работах, даже продает билеты на скачках, но 22 марта 1938 г. в третий раз делается заложницей репрессивной системы. Восемь месяцев тюрьмы, допросов. Три года лагерей в итоге с отбыванием их в Усольлаге. Здесь выдержала чесотку, и харканье кровью в снег, и голод, а между тем с детства отличалась крайне слабым здоровьем. Болезненную и одаренную девочку родители возили на европейские курорты и к Черному морю. В конце лагерного срока Нину Михайловну привлекли к научно-исследовательской работе при строительстве Солекамского гидроузла, а в марте 1941 г. она вернулась к матери в Уфу. С началом войны рада была должности лаборанта, а потом ассистента на кафедре физики в Башкирском сельхозинституте. В 1944 г. лишения и сложности привели ее к тяжелой депрессии и лечению в уфимской психиатрической больнице. Тогда-то опухшая от голода, измученная малярией она вернулась из Уфы и успела похоронить мать. Написав коллегам академикам Василию Григорьевичу Фесенкову и Гавриилу Андриановичу Тихову, в то время жившим в Алма-Ате, она по их вызову приехала в этот город и включилась в деятельность по своей специальности в АН Каз. ССР.
 |
| Дом Нины Михайловны Штауде |
В Алма-Ате жизнь ее мало помалу набрала устойчивость, к ней возвратился авторитет востребованного ученого. 23 марта 1945 г. у нее прошла успешная защита давно написанной кандидатской диссертации по теме "Фотометрические наблюдения сумерек, как метод изучения верхней стратосферы". Докторская также была практически готова, требовались один-два года, чтобы получить ученую степень доктора наук. Часто бывая в Москве, Нина Михайловна была приятно поражена, узнав, что ее монография по фотометрическому изучению сумерек у сотрудников Геофизического института является настольной книгой. В ту эпоху, когда не летали спутники, и не было непосредственных определений плотности и температуры воздуха на высотах порядка 80 км и выше - ее теорией сумерек интересовались в военных кругах, эти исследования представляли ценность в оборонном отношении.
В Алма-Ате она трудится в отделе астроботаники у академика Г.А. Тихова (1875-1960).[1] Этот выдающийся ученый сыграл большую роль в ее жизни. Даже сам интерес к астрономии возник у нее в юности под его влиянием. Лекцию Тихова Нина Михайловна впервые услышала во время учебы в Петербурге на физико-математическом отделении Высших женских курсов, знаменитых Бестужевских в 1911 г. Энергичный, интересный коллежский советник, главный астроном Пулковской обсерватории, только что вернувшийся из Франции, Тихов был уже к тому времени знаменит в научных кругах тем, что открыл полярные шапки на планете Марс. Лекция на Бестужевских курсах называлась "Предполагаемая жизнь на Марсе". Тему эту он не оставлял в течение всей жизни, и годы в Алма-Ате были кульминацией в ее разработке.
Именно благодаря Тихову и его увлеченности на высших женских курсах у многих возник интерес к астрономии и был создан астрономический кружок, который Нина Штауде вскоре возглавила. В 1914 г. она сдала в числе немногих первых женщин государственные экзамены по физико-математическому отделению в Петербургском университете. Математические способности были наследственным даром от деда по матери Григория Ивановича Морозова. Он был математик, занимавшийся в области неэвклидовой геометрии[2]. В дальнейшей научной деятельности ее увлекало применение математического анализа к вопросам астрофизики, геофизики и геохимии. В служебной автобиографии, датированной 1941 г., она писала о себе: "достаточно владея орудием математического анализа для самостоятельных научных исследований, я умею передать учащимся интерес к установлению связи между отвлеченной формой и конкретным явлением природы".
В Алма-Ате Тихов создал сектор астроботаники - редкого направлении в астрономии, в котором был первопроходцем. С помощью спектров изучалась предполагаемая растительность на Марсе. Главным подтверждением ее присутствия Тихов считал наблюдаемые сезонные изменения на планете, таяние полярных шапок и потемнение некоторых областей его поверхности. Отличие оптических свойств темных областей этой планеты от оптических свойств земной растительности объяснялась как результат приспособления растений к крайне суровым марсианским условиям.
На горных прилавках у границы города, в конце улицы Узбекской (ныне ул. Сейфуллина) в 1946 г. была построена его обсерватория и несколько домиков для научной работы. Здесь он и его сотрудники и занимались сравнительным изучением спектрофотометрических свойств поверхности Марса и земной растительности.
Ныне его труды, как не получившие подтверждения, забыты. (В прошлом году, приехав в Алма-Ату, я с горечью услышала о том, что территорию тиховской обсерватории стерли с лица земли под новое строительство).
При наездах в Москву в круг общения Нины Штауде вновь входят общественно-значимые личности, видные ученые, в том числе и академик Владимир Петрович Ветчинкин[3], ученик и продолжатель дела великого Н.Г. Жуковского. В 20-х годах у Нины Штауде было несколько совместных с ним научных статей. Личность Владимира Петровича давно и прочно покорила ее. Кстати сказать, неразделенное чувство к этому человеку явилось причиной того, что семья у Нины Михайловны так и не состоялась.
Давняя искренняя и глубокая религиозность академика Ветчинкина стала подспорьем для ее духовной жизни. Интересно, что когда в антирелигиозной пропаганде хрущевского времени появился козырь - запуски спутников и космических кораблей на околоземную орбиту. Нина Михайловна писала о. Исаакию о том, что Владимир Петрович, непосредственно стоявший у истоков освоения космоса и запуска спутников, прежде чем сесть в космический корабль, обязательно отслужил бы в церкви молебен.
В Доме отдыха Академии наук в Болшево под Москвой она подружилась с семьей известного ученого-механика В.В. Добровольского[4], лауреата премии им. Чебышева за исследования в области теории и классификации механизмов. Своей истовой религиозностью и церковностью супруги Добровольские пробудили религиозную активность Нины Михайловны.
К моменту встречи с о. Исаакием Нине Михайловне Штауде исполнилось 60 лет. Значительными были не только ее научная и житейская биографии, но и пройденный духовный путь. Нина Михайловна родилась в Петербурге, в семье преподавателей.
Искренне верующей была ее мать Анна Григорьевна, урожденная Морозова. Выпускница консерватории по классу вокала, готовившая, между прочим, и дочь к будущему пианистки. Она соблюдала все требования православной обрядности и приобщала к говенью, исповеди, молитвам дочь. Нина с матерью посещала Знаменскую церковь у Московского вокзала, ныне снесенную. С благодарностью вспоминала она и уроки глубокой личной веры Юлии Петровны Струве - преподавательницы русского языка и литературы, любимой учительницы известной и в то время самой престижной гимназии Оболенской, в которой училась.
Отход от церкви произошел в 1907 г. вместе с увлечением идеями толстовства - прямого добра, минуя церковный обряд и церковные таинства и всю мистическую сторону боговоплощения. Не обошлось без чтения Ренана, который на годы увел ее в сторону. По этому поводу есть строчки в письме о. Исаакию: "Завтра день рождения моего папы! Помолитесь о нем! Мог ли он думать, что его ученик Ваня Виноградов будет иметь такое значение в жизни его дочки? Так исправил Бог вред, причиненный чтением "Жизнь Иисуса" Ренана, которую он сам подарил мне".
На долю ее поколения выпало немало горя, начиная с гибели русского флота в Японскую войну, принесшей потери в круг родных и друзей, В начале 1920 г. заболел и умер от голода отец, Михаил Данилович Штауде, преподаватель географии и естествознания в средних учебных заведениях Петербурга, в том числе и в Первом реальном училище, где учился Иван Виноградов - будущий архимандрит Исаакий.
Вдумчивый опыт страданий и смерти вернул Нину Штауде в Церковь. В 1924 г. ее духовным руководителем стал протоиерей Викторин Добронравов[5] представленный ныне к канонизации от Санкт-Петербургской епархии. Он служил настоятелем церкви убежища для престарелых работников сцены на Петровском острове Ленинграда. В 1927 г. о. Викторин примкнул к иосифлянам, и вместе другими иосифлянами Ленинграда был изолирован в конце 1930 г. Образованный, глубоко убежденный в истинности христианства священник был одним из пастырей, к которому тянулась научная и артистическая интеллигенция Ленинграда. Из ее записей узнаем, что, проживая в 1925 - 1927 гг. в Москве она часто бывала у Державной иконы Божией Матери, а именно о. Викторин был известен своим особым почитанием этого образа.
Арест в начале 1931 г. не был связан с гонениями на иосифлян, и лишь косвенно имел религиозную подоплеку. Нина Штауде являлась членом Совета Российского общества мироведения, руководителем вычислительного сектора и сектора по изучению метеоритов. Повод, чтобы устранить ненадежное в политическом отношении общество состоял в том, что его "старики", то есть члены Совета, решительно отказывались вести через общество Мироведения официальную антирелигиозную пропаганду.
В рыбинской ссылке Нина Штауде общалась с известной старицей Ксенией, которая отличала ее и относилась с большой любовью. Старица ничего не знала о теоретических разработках Нины, но рассмотрела в ней чистую и светлую душу. К иосифлянству старица относилась сочувственно.
В 1933 г. проездом из Полтавской обсерватории, где пришлось работать около года, Нина Михайловна говела у киевского священника, которого ей рекомендовали друзья. Батюшка открыл пустую церковь, исповедовал и причастил ее. Заметил, что она могла бы привлекать женщин к Церкви, "имеет на это данные". Нина ответила:
- Боюсь, что опять арестуют.- Важно не сколько прожить, а как прожить, - ответил он ей. По словам, это был завет святого града Киева.
Присоединившись к убеждением о. Викторина, она с марта 1935 г. не причащалась, не было иосифлянских священников.
Тем не менее, в 1946 г. она привела семейство Тиховых в открывшийся Никольский собор Алма-Аты на пасхальную заутреню, изредка посещала сама богослужения, но испытывала нужду в духовном руководстве для разрешения сомнений.
В 1948 г. приемная дочь Тиховых, Аня, финка по происхождению и лютеранка, захотела принять Православие. Нина Михайловна по этому поводу обратилась в Алма-атинское епархиальное управление. Там 3 сентября 1948 года она впервые и увидела о. Исаакия. Он совершил переход Ани в Православие 16 сентября 1948 г. Сам владыка Николай пожелал стать восприемником, а Нину Михайловну определил в крестные матери. Тогда же архиепископ Николай поручил отцу архимандриту быть духовным отцом Нины Штауде. Событие это оказалось для нее судьбоносным.
Это был пролог к последующей новой богатой событиями и духовно насыщенной жизни. Начался период 30-летнего общения с архимандритом Исаакием. Взаимопониманию способствовали общие воспоминания о Петербурге - они были его птенцами, которых жизнь подвергла суровым испытаниям. В их складе и судьбе было много общего, и это общее позволяло во многих вещах понимать друг друга с полуслова.
Прежде всего, оба принадлежали к типу людей-идеалистов. Идеалы для них не были предметом эстетического любования, не сопровождали их жизнь по принципу соседних параллельных, а неизменно были руководством к действию.
С 1949 г. архимандрит Исаакий стал посещать астрономическую обсерваторию, где работала и проживала Нина Михайловна. Все ее друзья и ее крестники стали его духовными детьми.
В феврале 1950 г. Нина Штауде отправилась в Москву на вторую попытку защиты докторской диссертации. (В 1948 г. в июне не собрался кворум). Она рассказывала: "День защиты был уже объявлен в газете. Но мой друг и соавтор некоторых научных работ профессор Ветчинкин, один из оппонентов, оказался тяжело больным, а отзыв академика Фесенкова, переданный им в последний день, оказался двусмысленным. Сочувствующие люди из совета Геофизического института сообщили, что парторг собирает группу единомышленников, чтобы устроить на защите политический скандал и, во всяком случае, не допустить меня до получения степени доктора. Советовали отменить защиту. Это я и сделала, сославшись на свое заболевание. Я пришла к убеждению, что нет воли Божией продолжать мне научную работу".
Вскоре в Алма-Ате в Академии Наук началась чистка кадров, и в продолжение московской опалы Штауде была уволена. С 1 января 1951 г. она стала пенсионером, но не огорчалась: появилась возможность ежедневно бывать в храме и вести монашеский образ жизни. Научной работой занималась время от времени, когда Тихов, по старой памяти, присылал сотрудников для консультации. В 1956 - 1957 гг. одряхлевший Тихов хотел передать ей заведование сектором астроботаники и настойчиво звал вернуться в науку, называл ее церковно-монашеский образ жизни эгоизмом. Но в научную среду монахиня Нина уже не могла вернуться. В очередном "спектре" она рассказывала о. Исаакию: "40-летний труд в той области и желание выручить и утешить своего друга, желающего, очевидно, видеть свое научное наследство в надежных руках, будут немного тянуть меня в ту сторону. Но я отлично знаю, что это - искушение, что последние годы своей жизни я должна отдать Богу и Церкви, как и обещала это весною 1952 , когда был у вас разговор с Владыкой нашим на эту тему,… да и мира душевного там не найдешь. В Церкви же хватает мне дела".
В 1952 г. ко дню Ангела о. Исаакий подарил ей книгу проповедей Патриарха Алексия, что навело Нину Михайловну на мысль записывать проповеди митрополита Николая и отца Архимандрита. Первая проповедь о. Исаакия была записана 13 мая 1952 г., а архиепископа Николая - на Троицу 7 июня того же года. От о. Исаакия было получено благословение записывать в виде очерков и услышанное на встречах с Владыкой Николаем. Отцу Исаакию она писала в то время: "Вы строите памятник нашему Владыке, которого Вы называете даже "великим". Единственное, что я могу оставить доброе после себя - это записи проповедей Владыки и Ваших".
Эту задачу она успешно выполнила.
К ее постригу владыка Николай и о. Исаакий отнеслись очень серьезно. С владыкой Николаем о монашеском делании они вели беседу несколько часов. В рясофор она была пострижена о. Исаакием в Алма-Ате тайно на квартире Юрпольских 31 июля 1953 г. В мантию - в Ельце, в 1967 году.
После той беседы Нина Михайловна начала записывать еженедельные отчеты о. Исаакию о своем духовном и душевном состоянии. Отчеты записывались по схеме и сопровождались письмом для него. Она называла их "спектрами". Несмотря на проживание в одном городе, деликатная Нина Штауде не хотела бывать у о. Исаакия слишком часто, видя, как устает он от других посетителей. Вот почему так часты в нашем тексте ссылки на выдержки из писем. С 1952 г. по 1970 г. "спектров" накопилось множество. Они содержат драгоценный материал по биографии о. Исаакия за алма-атинские годы и елецкий период.
С о. Исаакием монахиня Нина совершила несколько путешествий. В 1952 г. - в Казань, а летом 1955 г. совершили паломничество в Киев и Почаев.
Нина Михайловна вошла в состав церковной двадцатки Никольского собора Алма-Аты, в котором о. Исаакий был настоятелем. Здесь, после кончины митрополита Николая, последовавшей 25 октября 1955 г., она оказалась, как и о. Исаакий, в эпицентре сильнейших церковных нестроений. "Постараюсь опять поехать на кладбище, и у могилки Владыки Николая найти точку опоры и помощь в борьбе Вашей против зла. Точно гидра многоголовая напала на Вас, и кусают головы то поочередно, то все сразу, - пишет она в одном "спектре". - читаем мы в "спектре" той поры.
Из записей монахини Нины мы узнаем, что перед кончиной митрополит Николай завещал епископство в Казахстане о. Исаакию. Многочисленные почитатели о. архимандрита не сомневались, что так и будет. Но, видимо, не Патриарх решал, что путь этот о. Исаакию закрыт. После временного пребывания Ермогена Голубева 18 июня 1956 г. на Алма-атинскую кафедру прибыл архиепископ Иоанн (Лавриненко).[6] Скоро о. Исаакий почувствовал, что новый преосвященный его не принимает, относится к нему неприязненно и желает его удаления. Было даже известно время "суда" над ним.
15 марта 1957 г. монахиня Нина срочно летит в Москву. Она решила использовать свои связи, прежде всего, знакомство с семьей протопресвитера Колчицкого. Один двигатель на двухмоторном самолете в воздухе отказывает. Два с половиной часа самолет летит на одном моторе, который раскалился, по словам летчика, "до бела". С трудом совершают посадку в Уральске. До Москвы она добирается на грузовом самолете. Все трудности пути оказались оправданными. Уже 19 марта из Москвы приходят вести, что Иоанна переводят на Челябинскую кафедру, а 2 апреля он покинул Алма-Ату.
Алма-атинская Церковь недолго питалась надеждами на епископа, который смог бы хоть как-то восполнить смерть митрополита Николая. 6 июня 1957 г. сюда прибыл епископ Алексий (Сергеев).[8] Это назначение было встречено с большой тревогой и недоумением. Алексий находился до того под строжайшим запретом после скандалов и суда в Калининской епархии. Скоро этот епископ стал покровительствовать намерениям протоиерея Анатолия Синицына взять кафедральный собор в свои руки и удалить из него о. Исааки. Новый епископ действовал по принципу "разделяй и властвуй".
В период его пребывания на алма-атинской кафедре в газете "Ленинская смена" был напечатан пасквиль на о. Исаакия, автором которого оказался молодой священник, недовольный строгими требованиями о. Исаакия. Епископ на защиту отца архимандрита вставать не спешил. Отец Исаакий страдал, но молчал и служил как обычно. Опровержения от газеты от имени двадцатки алма-атинского собора потребовала Нина Штауде.
"Может быть я неисправимый оптимист, но разве оптимизм не в духе христианства? Верится мне в победу над злом на земле, если приложить к этому усилие. Усилие и молитвенное, и деловое. Только бы дал нам Господь всем разум и твердую волю", - пишет она отцу Исаакию.
В конце ноября 1957 г. она снова совершает перелет в Москву, чтобы выручить дорогого отца, приготовив одновременно для Патриарха 70 машинописных страниц проповедей архимандрита Исаакия. Нина Михайловна и на этот раз выходит на семью Колчицких. Остановилась же в знакомой семье В.В.Ведерникова, редактора "Журнала Московской Патриархии".
На ближайшем заседании Синода епископ Алексий был отправлен на покой, а о. Исаакий вызван в Москву для нового назначения.
В приложении к этому докладу приводятся письма монахини Нины, которые она пишет в защиту о. Исаакия епископам Ермогену (Голубеву), Иоанну (Лавриненко), в редакцию газеты "Ленинская смена", патриарху Алексию (Симанскому) и протопресвитеру Николаю (Колчицкому).
Исстрадавшуюся душу о. Исаакия она поддерживала словами: "Сотни душ спасли Вы своим словом и примером, может быть в тысячах заронили искру интереса к духовным вопросам Да не смущается сердце Ваше, что враг рода человеческого через покорных ему людей устилает путь Ваш тернием. Это участь всех истинных последователей Христовых. Так гнали Иоанна Златоустого, и Григория Богослова, и многих других. Сочтите это за честь, а не за бесчестие…". В другом письме: "Вас любят все до болезненности, до мнительности, и довольно бросить мысль, что Вас хотят обидеть, как люди теряют всякое самообладание".
В конце жизни монахиня Нина много писала воспоминаний, систематизировала личный архив и была уверена, что он пригодится церковным историкам. В 1971 г. она передала его в архив Ленинградского филиала АН СССР с условием не делать публикации до 2000 г.
В 2000 г., став хранителем архива Санкт-Петербургской епархии, автор этих строк узнала о предложении архива АН отдать бумаги Нины Штауде епархиальному архиву в обмен на копии с древних рукописей, сделанные византологом Крашенинниковым. Митрополит Владимир, глубоко почитающий память о. Исаакия, благословил обмен. Таким образом, в нашем распоряжении оказались подлинные сокровища сведений об о. Исаакие.
 |
| Могила Нины Михайловны Штауде |
Приложение 2
Несколько писем Нины Михайловны Штауде
Примечания:
[1] Тихов Гавриил Андрианович (1875-1960), - астроном, член-корреспондент АН СССР (1927), академик АН КазССР (1946). В 1897 г. окончил Московский университет. В 1906-1941 гг. работал в Пулковской обсерватории, затем в Алма-Ате. Был награжден орденами Ленина и Трудового Красного знамени. Основные работы: Астроботаника, А.-А., 1949; Основы визуальной и фотографической фотометрии, А.-А., 1950.
[2] Н. Штауде. Григорий Иванович Морозов, как изобретатель и математик-мыслитель. (Доложено на 79-м Общем Собрании Российского общества любителей математики 29 сентября 1917 г.).
[3] Ветчинкин Владимир Петрович (1888-1950), ученый в области аэродинамики, самолетостроения и ветроэнергетики, доктор технических наук, профессор (1927), заслуженный деятель науки и техники РСФСР (1946). В 1915 г. окончил МВТУ. Один из организаторов центрального аэрогидродинамического института. Лауреат посуд. премии (1943), награжден тремя орденами.
[4] Добровольский Владимир Владимирович (1880 -1956) ученый в области теории механизмов, член-кор. АН СССР (1946). В 1906 г. окончил Московское высшее техн. Училище. В 1929 -1940 гг. профессор Военно-возд. Академии им. Н.Е. Жуковского. В 1937-1953 гг. работал в лаборатории механизмов и машин-автоматов в Институте машиноведения АН СССР. Разработал теорию сферических механизмов. Был награжден орденом Ленина.
[5] М. Шкаровский "Протоиерей Викторин Добронравов" - Церковный Вестник С.-Петербургской епархии. 2005, №№ 1, 2-3, 4.
[6] Иоанн (Лавриненко, 1899 -1985). Закончил духовную семинарию в Краснодаре. В монашество пострижен на Афонском подворье г. Константинополя в 1922 г. епископом Вениамином (Федченковым). 1925-1935 - наместник Виленского Свято-Духова монастыря. Хиротонисан 9 декабря 1941 г. во епископа Ковельского викария Волынской епархии в юрисдикции Московского Патриархата. 1945 г. - настоятель Владимирской церкви в Мариенбаде. 1946-1956 - пребывание на Пермской кафедре. На Казахстанску. Кафедру назначен приказом от 31 мая 1956 г. С 14 апреля 1957 г. - архиепископ
[8] Алексий (Сергеев, ) О нем.
