Солдатское спасение

Здесь каждый май пекут хлеб. Блокадный хлеб - по рецепту ноября 1941 года, почти настоящий: ржаная мука пополам со жмыхом, целлюлозой, содой и отрубями. Как говорят блокадники, есть эти граммы хлеба - 125 в день - можно было, только "запивая водой и с молитвой".

Пекут хлеб при храме иконы "Всех Скорбящих Радость" на Шпалерной улице, потому что здесь действует уникальный музей, где можно понять, что вдохновляло в войну бойцов, идущих на смерть. Сегодня мы знаем, что героический дух армии поддерживала не только вера в идеалы социализма…

Прятали в сапоги

В кармане гимнастерки - билет красноармейца, а в сапоге, между стелькой и подошвой, - нательный крест. Поисковики видят это часто. Открыто носить крест было нельзя, поэтому прятали.

- Непридуманная война, которую мы находим в окопах, в блиндажах, в раскопах, - это война, о которой мы не знали в советское время, - говорит настоятель храма протоиерей Вячеслав Харинов.

Невозможно сомневаться - он, сын фронтовика, больше двух десятков лет участвует в поисковом движении, вместе с отрядом "Ингрия" предает земле останки солдат. Вслед за отцом-священником в отряд пришла его дочь Дарья, по профессии музыкант.

Идея создать музей, основанный на находках поисковиков, возникла у отца Вячеслава давно, став настоятелем храма, он воплотил ее в жизнь. Теперь в церковь на Шпалерной приходят не только помолиться, но и своими глазами увидеть ту сторону войны, которую от нас так долго скрывали.
Например, целая коллекция нательных крестов, есть и старообрядческие. Есть даже кресты царского времени: на Первой мировой они раздавались солдатам и в семьях передавались по наследству от отца к сыну как реликвия, спасшая жизнь. Кресты и маленькие иконы бойцы Вели¬кой Отечественной тайно носили на себе. А образки святых солдаты иногда специально стачивали в кругляки и прятали под видом монеты в кошельки.

Вот старинное Евангелие, обнаруженное в кармане убитого советского снайпера. Книжечка зачитанная: в минуты фронтового затишья ее листали. А рядом - покореженная труба от печки-буржуйки, которую нашли в разрушенном дзоте на участке Волховского фронта. Она выкрашена для маскировки в белый цвет - потому что бои шли зимой. Если приглядеться: на трубе - рукописный, полустертый образ Богоматери.

- Его видели наши бойцы в траншеях за дзотом, возможно, перед последним в их жизни боем, - уверен отец Вячеслав.

Видели образ все, в том числе и старшие по званию офицеры, но никому не пришла мысль приказать замазать образ краской: в окопах и траншеях неверующих не бывает.

На подставке - большая икона Казанской Божией Матери. Это уже иная, по-своему удивительная в своей честности история, которая произошла на оккупированной врагом территории. Образ пожилая женщина подарила немецкому солдату в благодарность за три кило соли (а соль в военное время - на вес золота), которые он отдал уцелевшим жителям деревни. Немец посчитал икону своей заступницей, хранил ее всю войну. И выжил. Вернулся в Германию, не расставался с образом до последних дней. После смерти его родственники решили вернуть икону в Россию.

Без прикрас

Есть экспонаты, рассказывающие о не совсем обычном оружии. Мало кому, например, известно, что такое ампуломет, который использовался при защите Ленинграда. Это простая установка на ложе из дерева, с помощью которой на расстояние 200-300 метров выпускали стеклянный шар, начиненный зажигательной смесью. Разбивающийся на куски шар превращал довольно большую площадь в огненную "лужу". Берешь шар в руки: сейчас он тяжел и холоден.

Рядом с витринами, где хранятся предметы фронтового быта - советского и немецкого, нет места дежурному пафосу. Здесь люди задумываются: ведь окопная правда - она без прикрас. Невольно сравниваешь экспонаты с мест сражений и видишь, насколько противник лучше снабжался. Вот простые металлические солдатские кружки. Советская - с ручкой, о которую можно было и руку обжечь. Немецкая - с ненагревающимися ручками. Трофейную кружку наш боец, понятно, берег. Аналогично и с ложками. У нас - алюминиевые, у них -  из стали, которая и сейчас как новенькая. А итог известен и вывод понятен: побеждает не более обеспеченная армия, а более сильная духом.

А вот что про окопную жизнь могут рассказать бутылки из-под напитков? Рассматриваешь стеклотару в витрине и понимаешь, что фашистам на позиции доставляли и бренди, и минеральную воду, и пиво. Даже шампанское. Так они верили, что задушат Ленинград голодом, что еще будут пировать в "Астории", празднуя победу, как обещал миру Гитлер. А в нашей армии в основном употребляли русскую водку. И нет здесь никакой иронии, кто помнит про фронтовые сто грамм. Ведь водка не только горячительно-антистрессовый напиток. Она согревала и часто спасала (воду-то пили и из болота, и из канав), ею обрабатывали раны. Поэтому солдаты старались иметь при себе хоть маленькую емкость, от которой нередко зависела жизнь.

Не забыть никого

Главное дело поисковиков - не только обнаружить, но и идентифицировать останки. Сделать это непросто. Небольшие капсулы (медальоны), в которых находились сведения о советских воинах, не всегда есть на телах. Некоторые бойцы их принципиально не носили, считая дурной приметой. Да и этими капсулами перестали обеспечивать наших бойцов уже в 1942 году. Пропавших без вести стало еще больше… Что касается документов, то от бумаги, пролежавшей много лет в земле, ничего не остается.

Узнать, кто и где погиб, порой возможно лишь по сохранившимся вещицам солдат. Беру в руки флягу. На простом алюминии выцарапан целый пейзаж. Неизвестный автор очень старался в минуты условного досуга на передовой. Река Нева, дорога, лес. И выбита фамилия - "Кровлин", есть дата - "29 сентября 1941". Фляга прострелена в нескольких местах. Почти наверняка была подарком от однополчан на день рождения. В архивах поисковикам удалось обнаружить, что Василий Павлович Кровлин был призван в Ярославской области и пропал без вести при обороне Ленинграда в сентябре 1941-го. 29 сентября 1941 года Васе Кровлину исполнилось 18 лет… Все сходится.

Восстановление истории защиты Ленинграда идет буквально по крупицам. И в память павших, и в назидание живым. Ибо, как сказал великий гуманист Альберт Швейцер, "солдатские могилы - лучшие проповедники мира".

Татьяна Тюменева
Фото Натальи Чайки