6
сентября 2008
«В истории Русской Церкви второй половины XX века нет, пожалуй, более известного (и более пререкаемого) имени, чем имя митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова)», - заметил историк,-«Роман жизни» митрополита Никодима до сих пор не написан. Владыка, несмотря на три десятилетия, прошедшие со дня его кончины, не принадлежит истории, «историческая давность» для него еще не наступила».
Среди докладчиков конференции "Митрополит Никодим: наследие и современность", прошедшей в стенах Санкт-Петербургской Православной Духовной Академии 4 сентября и приуроченной к 30-летию со дня кончины митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова), был известный петербургский историк, профессор СПбГУ Сергей Фирсов. В своем докладе "Православный архипастырь советской эпохи. Штрихи к портрету митрополита Никодима" он призвал слушателей избегать стереотипов и "штампов" в оценке личности покойного владыки. "В истории Русской Церкви второй половины XX века нет, пожалуй, более известного (и более пререкаемого) имени, чем имя митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова)", - заметил историк.
По словам Сергея Фирсова, фигуру митрополита Никодима необходимо рассматривать в контексте той эпохи, в которую он жил:
"Современные "ревнители не по разуму" пытаются судить о Владыке Никодиме, далеко не всегда сообразуясь с обстоятельствами того времени, когда Церковь не имела возможности публично противостоять государственному атеизму и идеологическим нападкам штатных коммунистических пропагандистов".По мнению ученого, наиболее точное объяснение позиции митрополита Никодима в церковно-государственных отношениях дал многолетний соратник владыки протопресвитер Виталий Боровой. По его словам, владыка стремился к установлению постоянных связей, контактов и взаимных обменов в необходимом Церкви объеме, "чтобы выжить внутри советского организма, а не вне его - так, чтобы Церковь смогла сыграть активную роль в обществе тогда, когда государство осознает ее необходимость. Он глубоко верил, что такой момент настанет, даже (как говорил он в частной беседе) если тем временем от нас останется две-три церкви на всю страну". "Поэтому-то он считал внешнюю деятельность не столько ценой, которую приходится платить, сколько желательной для Церкви возможностью. Международная деятельность и престиж, который она приносила Русской Церкви, усиливала ее позиции в отношении к государству", - подчеркнул Сергей Фирсов.
В заключение своего выступления Сергей Фирсов признал несостоятельность любых попыток научно классифицировать деятельность митрополита Никодима:
"Когда-то я назвал владыку Никодима своеобразным церковным "шестидесятником", понимавшим всю сложность политической игры, в которую он был втянут с молодости, убежденный, однако, в том, что сумеет "переиграть" своих идеологических оппонентов. Сейчас я думаю, что ошибался. Любое определение схематично, оно не столько помогает разобраться в психологии восприятия крупной исторической личности, сколько загоняет это восприятие в "прокрустово ложе" жестких и потому безжизненных социальных стереотипов. А ведь еще Сергей Юльевич Витте точно подметил: чтобы правильно судить о человеке, необходимо писать "роман его жизни". Воистину так! "Роман жизни" митрополита Никодима до сих пор не написан. Владыка, несмотря на три десятилетия, прошедшие со дня его кончины, не принадлежит истории, "историческая давность" для него еще не наступила".
Полная версия доклада Сергея Фирсова под названием "Православный архипастырь советской эпохи. Штрихи к портрету митрополита Никодима" опубликована в №9 журнала "Вода живая. Санкт-Петербургский церковный вестник" за 2008 год.
ИА "Вода живая",
06.09.2008.
Раздел:
ИА "Вода живая"
